Индейцы пошли по кругу, не спуская глаз друг с друга. Каждый из них старался оценить слабые и сильные стороны противника. Тревис вспомнил, что когда-то поединки между пинда-лик-о-йи были настоящим искусством. Соперники могли сражаться до бесконечности, не нанося при этом друг другу серьезных увечий. Но это была более жестокая, даже смертельная игра, лишенная всякого изящества. Тревис увернулся от удара Деклая.

— Бык начал действовать, — засмеялся он. — Лис тоже не промах!

По счастливой случайности Тревису удалось полоснуть ножом по руке Деклая, на которой тут же проступила багровая полоса.

— Давай, бык, нападай снова. Испробуй еще раз зубы лисы!

Тревис старался вывести Деклая из себя, зная его вспыльчивость. Это было опасно, но в то же время заставляло противника потерять всякую бдительность. Деклай взревел, его лицо побагровело. Он, словно взбешенная пума, бросился на Тревиса, и тот едва ушел из-под удара. На его ребрах проступила кровь.

— Бык умеет бодаться! — торжествующе закричал Деклай. — Рога проткнут лису!

Он вновь бросился на Тревиса, воодушевленный видом крови. Но тому вновь удалось увернуться. Тревис понимал, что при таких маневрах ему следует быть более осторожным. Стоит только ему заступить за линию, как с ним будет покончено так, как если бы Деклай убил его. Тревис попытался броситься на противника, но споткнулся о камень. Сквозь подошву мокасина он почувствовал резкую боль, и в тот же момент боль пронзила его плечо и предплечье.

Ну что ж, у него в запасе имеется одна хитрость. Тревис подкинул нож и поймал его левой рукой. Теперь Деклаю придется сражаться с левшой, а это довольно сложно.

— Бей копытом, бык, тряси рогами! — крикнул Тревис. — Лиса все еще показывает зубы!

Деклай уже оправился от удивления и, заревев, как старый бык, бросился на Тревиса, надеясь, что этот удар будет последним. Он был уверен, что раненый противник слишком устал. Тревис быстро наклонился, упершись одним коленом в землю. Набрав полную горсть земли, апач бросил ее в багровое перекошенное от злости лицо Деклая. Конечно, влажная земля не могла ослепить человека, как песок, но все же она попала в глаза Деклая и на мгновение вывела его из строя.

Несколько секунд Деклай был полностью открыт для удара ножом. Но Тревис не хотел убивать его. Вместо этого он прыгнул прямо на своего противника. Перепачканной землей рукой Тревис вцепился в его лицо, а затем рукояткой ножа ударил по голове. Но Деклай, оглушенный ударом лишь наполовину, решил воспользоваться моментом. Падая на землю, он выставил вперед нож, который на несколько дюймов вошел между ребер Тревиса. Не зная, откуда он черпает силы, Тревис старался удержаться на ногах. Шаг за шагом он выбрался из круга и, добравшись до спасительного ствола дерева, облокотился об него. Неужели с ним кончено?

Он изо всех сил старался не потерять сознание. Прочитал ли Олень что-то в его глазах или ему удалось передать ему мысли на расстоянии? Старый апач подошел к нему, но Тревис запротестовал. Он не хотел помощи.

— Башни... — он старался сосредоточиться на главном, хотя силы уже начали покидать его. — Русские не должны попасть туда! Это хуже, чем атомная бомба... конец для всех нас!

Сквозь пелену промелькнули лица Нолана и Джил-Ли, наклонившиеся над ним. Тревиса душил кашель. Они должны знать, должны поверить...

— Если русские доберутся до башен — все кончено. Не только здесь... но и дома...

Ему показалось, или он действительно увидел понимание в глазах Оленя? Поверили ли ему Нолан, Джил-Ли и остальные? Тревис больше не мог сдерживать кашель, а боль, сопровождавшая его, была невыносимой. Однако апач все еще держался на ногах. Нужно заставить их понять...

— Не позволяйте им проникнуть в башни. Найдите подземелье!

Тревис отошел от дерева и протянул к Оленю свою перепачканную землей и кровью руку.

— Клянусь... правда... нужно это сделать!

Он начал падать. В его голове крутилась одна-единственная мысль: когда он упадет, все будет кончено, не только для него, но и для всех остальных. Он посмотрел на людей вокруг, но все они расплывались, как во сне.

— Башни! — он хотел прокричать это, но из горла вырвалось лишь шипение.

Спина Тревиса покоилась на свернутых одеялах. Сам он, нахмурясь, смотрел на кусок светло-желтой коры с нацарапанными на ней зелеными линиями, лежащий на его коленях.

— Мы находимся здесь... а корабль здесь... — Тревис поставил большой палец на одну точку на схеме, а указательный — на другую. Олень кивнул.

— Да, это так. Цоай, Эскелта, Кавайкл следят за тропами. Но есть еще перевал и две другие тропы, по которым можно пройти. Но кто станет охранять небо?

— Монголы говорят, что русские не решаются посылать вертолет в горы. После того, как они высадились здесь, они потеряли один вертолет из-за воздушных потоков. Оставшимся они не хотят рисковать. Если только они не получили подкрепления.

И вновь Тревиса охватил страх. Страх времени. В его сознании время превращалось в веревку, которая, казалось, затягивается вокруг его шеи.

— Ты думаешь, что информация о нашем звездолете выманит их на открытое место?

— Да. Или информация о башнях. Думаю, что это их заинтересует. Они могут выслать контролируемый отряд монголов, чтобы обследовать корабль. Но в этом случае их техники не получат полной информации. Думаю, что, как только они узнают, что здесь находится звездолет Западного Альянса, они тут же прибудут сюда. Если не все, то большая их часть. Мы должны поймать их на открытом месте, иначе они запрутся в своем звездолете, и нам их оттуда уже не выманить.

— А каким образом они узнают о нашем звездолете? Послать разведывательный отряд и позволить им проследить за ним?

— Это в крайнем случае. — Тревис продолжал смотреть на карту. Можно, конечно, дать русским возможность проследить за отрядом апачей. Но в клане каждый человек на счету. Должен быть другой способ приманить русских к разбитому кораблю. Может, взять в плен одного из русских, а затем дать ему убежать? Но это потребует времени. А его в запасе не было. А кроме того, как долго придется ждать подходящего момента для поимки пленника? Это опять дополнительный риск.

— Если бы только можно было положиться на монголов... — вслух подумал Олень.

Но это «если» было слишком ненадежно. Они не могут рассчитывать на монгол. Неважно, насколько сильно они ненавидят русских. Пока их контролируют машины, они ничем не могут помочь. Или могут?

— О чем-то думаешь? — Олень заметил, что выражение лица Тревиса изменилось.

— Предположим, что кто-то из монголов увидит звездолет, а затем его подберет патруль русских. Таким образом, они получат информацию.

— Думаешь, кто-нибудь из монголов согласится на это? Даже если согласится, нужно учитывать, что русские могут выудить всю информацию до конца, в том числе и то, что касается наших планов.