— Боги, — сморщила нос Миранда, — какая вонь.

— Посмотри, — сказал Накор, указывая на пол. Перед каждым сиденьем на полу лежало но телу. Все это были воины, мужчины со шрамами на щеках, и у каждого был открыт рот, будто все они умерли, крича от ужаса.

Накор подбежал к яме и заглянул в нее, потом отошел назад.

— Там что-то есть.

Паг посмотрел вверх на платформу и сказал:

— Это, похоже, способ спуститься.

— И подняться тоже, — заметила Миранда, указывая на засохшую кровь на платформе.

— Что бы ни вызвало эту некромантию прошлой ночью, оно там, внизу, — сказал Томас.

— Нет, — возразил Накор, — это орудие, как все эти мертвые идиоты.

— Где Фэйдава? — спросила Миранда.

— В городе, наверное, — предположил Накор. — Скорее всего, в цитадели барона.

Из ямы донесся странный вой. У Пага побежали по телу мурашки.

— Мы не можем это так оставить.

— Мы всегда можем вернуться, — заметил Накор.

— Вот и хорошо, — согласилась Миранда. — Пошли отсюда.

Она подошла к закрытой двери напротив той, в которую они вошли, и широко ее распахнула.

Как только она это сделала, они увидели с другой стороны ряды солдат с сомкнутыми стеной щитами и нацеленными луками, а за ними кавалерию.

Пока они осмысливали то, что увидели, был отдан приказ, и лучники выстрелили.

* * *

Они собрались в дворцовом зале для заседаний. Дэш выглядел мрачным.

— У нас не больше двенадцати часов на то, чтобы выкурить лазутчиков, или оборону могут прорвать.

Томас Кэлхерн, сквайр двора герцога Руфио, достаточно выздоровел после отравления, чтобы вернуться на службу; Дэш поставил его исполнять обязанности капитана.

— А какая разница? — спросил он. — Вы же видели, какая там армия.

— Ты никогда не был в бою? — спросил Дэш.

— Нет, — ответил юноша, почти ровесник Дэша.

— Если стены нетронуты, то армии снаружи придется выставить под стены по десять человек на каждого из наших на стене. Мы должны суметь продержать их несколько дней, может, неделю. Если я не переоцениваю своего брата, то через несколько дней должна прийти помощь из Порт-Викора.

— Но если какие-нибудь кешианские бандиты откроют ворота и кешианцы попадут внутрь, то битва закончится до того, как начнется.

Дэш повернулся к Маккею:

— Пошлите сообщение стражникам в Новой Рыночной тюрьме; пусть начнут разведывать ситуацию в городе.

— Это улицы, — сказал Маккей. — А как насчет того, что под ними?

— Об этом я позабочусь, — пообещал Дэш.

* * *

Дэш проскользнул в дверь, и к горлу ему внезапно приставили кинжал.

— Убери это, — прошептал он.

— Шериф Малыш, — — радостно сказала Трина. — Я бы очень расстроилась, если бы тебя убила.

— А я еще больше, — усмехнулся Дэш. — Как он?

Она мотнула головой, и он увидел, что в дальнем углу подвала устроилась кучка воров. Пахло кофе и едой.

— Похоже, вы совершили набег на кухню?

— Это кофейня, — сказала Трина. — Мы были голодные. Там была еда. Ты-то сам что думаешь?

Дэш покачал головой.

— В последнее время я сам не знаю, что думать.

Трина подошла вместе с ним туда, где старик лежал на низком топчане, на котором его как на носилках принесли в кофейню.

— Он плох, — прошептала она.

Дэш опустился на колени рядом со стариком, и тот посмотрел на него, но ничего не сказал. Старик приподнял руку, и Дэш взял ее.

— Дядя, — сказал он тихо.

Старик слегка сжал его руку, потом отпустил. Его единственный глаз закрылся.

Она наклонилась и через мгновение сказала:

— Он опять спит. Иногда он разговаривает, а иногда не может.

Дэш встал, и они отошли в относительно свободный угол подвала между штабелями ящиков.

— Долго еще? — спросил Дэш.

— Несколько дней, может, даже меньше. Когда он лечился от ожогов, священник сказал, что его спасет только большое желание или дар богов. С тех пор он знал, что этот день настанет.

Дэш посмотрел на эту странную девушку, которая так его заинтересовала.

— Сколько вас осталось?

Она было собралась отшутиться, потом сказала серьезно:

— Я не знаю. Может, сотни две по всему городу рассеяно. А что?

— Передай им, что мы найдем место любому, кто явится с мечом. Кешианцы вас всех в рабство продадут, ты же знаешь.

— Если они нас найдут, — сказала Трина.

— Если они захватят город и удержат его больше недели, они вас найдут.

— Может быть.

— В общем, каждый, кто придет с мечом и будет сражаться, получит прощение за свои преступления.

— Обещаешь? — спросила она.

— Клянусь.

— Я передам, — сказала она.

— Сейчас у меня более срочные дела. Кешианцы дали нам время до завтрашнего рассвета, если мы не сдадимся, они атакуют. Наверняка это означает, что ночью они попробуют открыть ворота.

— И ты хочешь, чтобы мы наблюдали за воротами и дали тебе знать?

— Что-то в этом роде. — Он шагнул ближе и заглянул ей в глаза. — Вам надо их задержать.

Она рассмеялась.

— Ты хочешь сказать, защищать ворота, пока ты не подойдешь?

Он улыбнулся.

— Что-то в этом роде, — повторил он.

— Я не могу просить об этом моих братьев и сестер. Мы не воины. Да, среди нас есть бойцы, но большинство не отличит один конец меча от другого.

— Тогда вам лучше научиться, — сказал Дэш.

— Я не могу их просить.

— Но ты можешь им приказать, — медленно произнес Дэш.

Она ничего не ответила.

— Я знаю, — сказал Дэш, — старик уже давно был не в состоянии управлять гильдией. Готов поспорить на свое наследство, что ты нынешний дневной мастер.

Она молчала.

— Я не стану ничего просить без честной сделки.

— Что ты предлагаешь?

— Удержите ворота, которые они атакуют. Защищайте их, пока я не пришлю туда быстроходный отряд, и я прощу всех.

— Общая амнистия?

— Та же сделка, которую я с самого начала заключил со стариком.

— Этого мало.