Эрнест Кассель навестит тебя и вручит тебе это письмо и все остальное. Надеюсь, этой суммы хватит, чтобы обеспечить тебе будущее. Хочу, чтобы ты понимала в полной мере, насколько ты счастливее всех своих сводных братьев и сестер. Всю свою жизнь я хотел, чтобы хоть кому-то из моих детей не пришлось жить под тяжестью протокола и всех тех требований, которые налагает на человека его королевское происхождение. Живи свободной жизнью незаметного для окружающих человека. Ах, как же я и сам мечтал пожить именно такой жизнью! Но, главное, оставайся всегда самой собой.

А сейчас, дорогая моя Флора, желаю тебе счастья, исполнения всех твоих желаний и любви. Мне очень грустно, что мне не хватило времени узнать тебя получше.

Помни о тех коротких мгновениях, что мы провели вместе.

И прошу тебя. Пожалуйста, мое письмо предай огню. Так будет лучше для нас обоих.

Внизу стояла подпись короля Эдуарда, заверенная его личной печатью.

Флора раскрыла пакет, уже заранее зная, что в нем. Оттуда посыпались сотенные банкноты, много банкнот. Позднее она пересчитает их.

Она сложила деньги обратно в пакет, а письмо короля спрятала за шелковую обложку своего дневника. Потом поднялась с постели и позвонила в колокольчик, чтобы пришла Пегги. Ее она попросила сказать Фредди, что ей нужна машина, чтобы подвезти ее в ближайшее же время до железнодорожного вокзала Юстон.

* * *

Зайдя в вагон и устроившись в своем купе, она посмотрела в окно, наблюдая за тем, как поезд отходит от платформы. В купе больше никого не было. Пантера вдруг стала жалобно мяукать в своей корзинке. Она извлекла кошку оттуда и положила ее себе на колени.

– Не плачь, милая, – тихо оборонила она, обращаясь к своей любимице. – Мы возвращаемся домой.

Хай-Уилд, Кент

Октябрь 2007 года

Rubus fruticosus (Ежевика – семейство Розовые)

– Ну, вот и все. Как вам эта история?

Голос Мыши убаюкивал, успокаивал, негромко резонируя в ушах. Я даже закрыла глаза, забыв на мгновенье, кто я и где я, мысленно переваривала события столетней давности. Но вопрос тут же вернул меня в день сегодняшний. Какой у Флоры богатый язык, как она живо и красочно все описывает, продолжала я размышлять над услышанным. Именно такой речью всегда восхищался Орландо, да и сам он предпочитает вести разговоры на таком изысканном языке.

Родной отец Флоры… король. Собственно, не это потрясло меня более всего. Скорее поразило то, с каким внутренним достоинством она сама отреагировала на эту новость, о чем подробно рассказала в своем дневнике. От ее слов буквально комок в горле. Наверное, я и сама испытала бы схожие чувства, свались на меня такое грандиозное известие.

– Стар, очнитесь!

Усилием воли я постаралась сконцентрировать свое внимание на фигуре человека, сидящего напротив меня.

– Да уж… История… хоть куда. Вы полагаете, это правда? Я имею в виду, король Англии и…

– Очень похоже на правду. Эдуард ведь прославился своими многочисленными любовными похождениями. У него была тьма любовниц, причем он их менял как перчатки. Я проверил некоторые исторические факты и сопоставил их. Эдуарду VII приписывали отцовство и не раз. А с учетом того, что контрацепция тогда была еще только на начальной стадии своего развития, да и попросту не хватало в те годы противозачаточных средств, я бы совсем не удивился, если бы внебрачных детей у короля оказалось гораздо больше, чем о том известно из официальных источников.

– Как, должно быть, ужасно все было для королевы. Меня поражает, что миссис Кеппел в те времена была, можно сказать, столпом высшего общества.

– Видите ли, моногамные браки лишь сравнительно недавно укоренились в высших кругах Англии как некое обязательное условие. Во времена Флоры договорные браки между знатнейшими семействами Великобритании рассматривались, прежде всего, как обоюдовыгодная деловая сделка. С появлением же на свет законного наследника супруги были вольны обзаводиться любовниками и любовницами, естественно, при соблюдении определенных правил приличия.

– А вы историк по образованию?

– Нет, в университете я изучал архитектуру. Но вот что интересно! Человеческие потребности и желания имеют много общего со средой обитания, с теми зданиями, в которых эти люди живут. Например, всякие тайные ходы, ведущие из будуара куда-то в другое место… – Мышь взглянул на мое смущенное лицо. – У вас такой огорошенный вид, Стар. Вам неловко обсуждать эту тему?

– У меня действительно есть свои моральные принципы, – ответила я, стараясь говорить как можно более спокойным тоном. Впрочем, и сам вопрос, заданный Мышью, был отнюдь не таким провокационным, как те, которыми совсем недавно меня засыпала Шанти.

– Что ж, предельно честный ответ. Но, признайтесь, неужели вас совсем не взволновала перспектива оказаться в родстве с монаршей семьей английских королей? В конце концов, коль скоро ваш отец оставил вам в качестве подсказки безделушку самого Фаберже, а Флора в своем дневнике четко указала, что пантеру ей подарил Эдуард VII, то все, знаете ли, может быть…

– По правде говоря, это меня совсем даже не волнует.

– Ну, да, наверное… Вот будь вы англичанкой, вы бы восприняли все совсем иначе. Я знаю многих людей, которые готовы были бы на все, только бы доказать свое родство с королевской фамилией. На самом деле, мы, англичане, в своем подавляющем большинстве такие снобы… И все стремимся вскарабкаться на самую верхнюю ступеньку социальной лестницы. Уверен, в Швейцарии в общественных отношениях больше равенства.

– Так оно и есть. Но меня интересует, что случилось с Флорой потом, после того, как она вернулась к себе домой, в Озерный край.

– Все, что мне известно, на сей счет…

Я услышала, как щелкнул замок входной двери, и немедленно вскочила со своего места.

– Ваша сестра?

– Да.

– Тогда мне пора.

Мышь тоже поднялся с кресла, и в эту минуту в комнату вошла Сиси.

– Привет, Стар! Ну и денек у меня сегодня выдался! Одна мерзость и…

Она умолкла на полуслове, увидев Мышь, стоявшего возле дивана.

– Добрый вечер. Я – Мышь, – поспешил представиться он.

– А я – Сиси, сестра Стар.

– Рад познакомиться, – вежливо ответил Мышь, но Сиси быстро прошмыгнула мимо него на кухню. – Что ж, мне действительно пора.

Я проводила Мышь до дверей.

– Вот. Пусть будут у вас. – Он сунул мне в руки дневники Флоры. – Возможно, у вас возникнет желание перечитать их. А еще… – Он слегка наклонился и приблизился к моему уху: – Загляните за шелковую обложку сзади.