1941 Истребление газом душевнобольных в Германии прекращается, начинается систематическое умерщвление газом евреев на восточных территориях. Люди, ответственные за эту программу, пришли или «из канцелярии Гитлера, или из отдела здравоохранения рейха...». Фабрики смерти в Освенциме, Челмно, Майданеке, Белзеке, Треблинке и Собиборе официально называются «благотворительными организациями для институциональной опеки»[1032]

1943 Еврейские лидеры обманывают свой народ, отрицая существование фабрик смерти в концентрационных лагерях из-за того, что, по словам главного раввина Берлина доктора Лео Бека, «жизнь в ожидании смерти была бы только тягостнее». В результате евреи добровольно вызывались ехать из Терезиенштадта [где не было газа] в Освенцим [где газ был] и высмеивали тех, кто пытался рассказать им правду, как «ненормальных»[1033]

1945 Альберт Дойч предпринимает «...журналистское расследование деятельности психиатрических больниц <...> большая часть их расположена в наших богатейших штатах, таких, как Нью-Йорк, Мичиган, Огайо, Калифорния и Пенсильвания. В некоторых заведениях наблюдались сцены, которые могли соперничать с ужасами нацистских концентрационных лагерей: сотни обнаженных пациентов, скученные в больших, напоминающих скотный двор, загаженных нечистотами бараках, разной степени падения, неухоженные и беспомощные, лишенные всякого следа человеческого достоинства, многие — в полуголодном состоянии»[1034]

1945 Эзра Паунд, обвиненный в измене, объявлен неспособным предстать перед судом в связи с умственной неполноценностью. Помещен в больницу Сент-Элизабет в Вашингтоне на тринадцать лет. В 1958 году был освобожден как «неизлечимо сумасшедший, но не представляющий опасности». Судья Болита Дж. Ло произносит следующие слова перед жюри присяжных, признавших Паунда сумасшедшим: «...в деле такого типа, когда правительство и представитель защиты объединились в ясно и недвусмысленно выраженном отношении к данной ситуации, я полагаю, для вас не составит труда определиться с решением». Через три минуты жюри вынесло вердикт о «нездоровом уме»[1035]

1946 Президент Гарри Трумэн подписывает законодательный акт о душевном здоровье нации. Акт санкционирует расширение функций отделения душевной гигиены Службы общественного здравоохранения

1946 Брок Чисхолм, директор общей медицинской службы в канадской армии во время Второй мировой войны и генеральный секретарь Всемирной организации здравоохранения ООН: «Вместе с другими гуманитарными науками психиатрия сейчас должна решить, каким будет ближайшее будущее человеческой расы. Никто другой на это не способен. И в этом заключается великая ответственность психиатрии»[1036]

1949 Отделение душевной гигиены Службы общественного здравоохранения США реорганизовано в Национальный институт душевного здоровья

1950 Американское движение душевного здоровья набирает обороты: Фонд психиатрии, Фонд национального душевного здоровья и Национальный комитет душевной гигиены сливаются в Национальную ассоциацию за душевное здоровье

1952 В психиатрическую практику вводятся транквилизирующие препараты; это новый, химический способ контролировать пациентов психиатрических лечебниц. Этими препаратами открывается новая дисциплина под названием «психофармакология» — изучение веществ, применимых для лечения душевных заболеваний, и их использование в клинической практике. Фармакологические средства укрепляют веру в том, что психиатрические расстройства — это просто медицинские болезни, которые излечиваются особыми препаратами

1952 Конгресс принимает акт Маккаррэна, где среди прочего объявляется, что «иностранцы, страдающие психопатической личностью, не должны допускаться в Соединенные Штаты»[1037]. В дальнейшем гомосексуальные иммигранты автоматически заносились в «психопатические личности», а сумевшие проникнуть в страну после принятия закона подвергались высылке[1038]

1954 Принят Акт об общественной службе душевного здоровья штата Нью-Йорк, первый закон такого рода в области душевного здоровья

1954 Монте Дархэм, человек, обвиненный в краже со взломом, оправдан как «невиновный по причине сумасшествия» и помещен в больницу Сент-Элизабет. Его дело создает правовой прецедент, известный как «правило Дархэма»: «Правило, которого мы придерживаемся... таково, что обвиняемый не несет уголовной ответственности, если его противозаконное действие стало следствием душевной болезни или умственного дефекта»[1039]

1955 Эгаш Мониш получает Нобелевскую премию в области физиологии и медицины за лечение шизофрении методом префронтальной лоботомии

1957 Абе Фортас, назначенный судом защитник в деле «Дархэм против Соединенных Штатов», а в последующем — член Верховного суда США: «Каково в таком случае основное значение дела Дархэма? Оно, я считаю, в том, что закон признал современную психиатрию. Он принял ее во внимание и поступил в соответствии с открытиями психиатрии, относящимися к чрезвычайно широкому кругу сложных и разнообразных душевных болезней, а также к их глубокому воздействию на поведение... Психиатрия завоевала пропуск в зал суда исключительно своими заслугами, а также своей компетенцией, позволяющей отделять тех, кого следует считать несущими уголовную ответственность перед законом, от тех, кого следует рассматривать как психологически или эмоционально нездоровых. .. Дархэм — это хартия, билль о правах для психиатрии...»[1040]

1957 Штат Массачусетс отменяет лишение гражданских прав в отношении всех, осужденных за колдовство в Салеме, но не попавших под действие Акта о реабилитации 1711 года

1957 Апелляционный суд округа Колумбия объявляет, что «если... [подсудимый] имеет душевную болезнь, которая делает вероятным совершение других насильственных действий после того, как он отбудет свой срок, то тюремное заключение не является средством судебной защиты. Помещать его в тюрьму неправильно не только с судебной точки зрения. Общество в таком случае просто не будет застраховано от повторения насилия с его стороны. Госпитализация между тем послужит двойной цели: предоставит ему лечение от его болезни и поместит его под надзор до тех пор, пока не появится возможность освободить его без опасности для окружающих»[1041]