Сарр, между тем, с мрачным видом смотрел в сторону, как будто знал, что Фрайерс намеревается их покинуть, и уже смирился с этим.

– Мне нужен инсектицид, – сказал Фрайерс. – Что-нибудь посильнее.

– Но как же вы вернетесь? – спросила Дебора, когда Фрайерс забрался в фургон. – Может, мне…

– Он что-нибудь придумает, – оборвал ее Сарр. – Пойдем уже, у нас много работы, – он развернулся и пошел обратно к полям.

– Найду попутку, – крикнул Фрайерс, когда фургон с ревом ожил. – Увидимся за ужином.

Вскоре они катились по дороге, ферма позади постепенно уменьшалась. Дебора все еще печально смотрела им вслед, Сарр уже скрылся за домом.

Стоя перед телефоном, Фрайерс все еще боролся со стыдом. Он собирался предать этих людей. Особенно его отъезд расстроит Дебору.

Он заставил себя думать о городе, бросил десятицентовую монетку в щель таксофона и набрал номер Кэрол. Воспоминание о душных, липких улицах Нью-Йорка начинало казаться почти привлекательным. Можно посмотреть новые фильмы, посетить незнакомые рестораны. А Кэрол…

«Пожалуйста, доплатите семнадцать центов», – произнес незнакомый голос.

Фрайерс принялся рыться в кармане и одновременно нацепил на лицо улыбку, чтобы привести себя в нужное настроение. Ну ладно. Попытка не пытка.

* * *

Куда подевался Рози? Чем он занимается? Она не видела его уже несколько дней! Это было вовсе на него не похоже.

Не вставая с кровати, Кэрол протянула руку вниз, взяла телефон и снова набрала номер. Она позволила ему звонить почти минуту, крепко прижимая трубку к уху, как будто, прислушиваясь изо всех сил, могла услышать разносящиеся по коридорам далекой квартиры звонки, шум автомобилей под окнами, натужное дыхание старика…

Нет, все без толку. Никто не отвечает. Она повесила трубку и задумалась, что делать дальше.

Разумеется, у нее не было никаких поводов для беспокойства. Рози, скорее всего, просто уехал из города по делам или в гости к друзьям. Кэрол была уверена, что к этим выходным старик вернется, потому что он обещал отвести ее в субботу на балет, а он всегда держал слово.

С другой стороны, он сказал, что позвонит ей на неделе, но сегодня уже четверг, а от него ни весточки. Это было так на него не похоже. Обычно старик звонил ей каждый день, а частенько даже пару раз в день, а иногда даже угощал ее завтраком в каком-нибудь кубинско-китайском ресторанчике неподалеку. Кэрол уже привыкла к этим разговорам и с нетерпением их ждала. Возможно, даже от них зависела.

Неожиданное молчание ее тревожило. В конце концов, Рози был таким старым и дряхлым. Конечно, он никогда не называл ей свой точный возраст, а девушка, разумеется, не смела спросить, но чем дольше она его знала, тем сильнее становилась уверенность, что старику по меньшей мере восемьдесят.

Что, если прямо сейчас он лежит мертвым на полу своей квартиры? В Нью-Йорке это не редкость, Кэрол читала о подобных случаях: один несчастный старик в Бронксе умер от сердечного приступа, и его труп пролежал несколько месяцев, – целое лето! – разлагаясь, вздуваясь и исторгая червей и газы, пока что-то не просочилось сквозь потолок к нижним соседям.

А что, если он не умер, а впал в кому и не слышит телефонного звонка? Или даже остался в сознании, но не может дотянуться до трубки? Тогда с ее стороны было просто ужасно звонить целую минуту. Кэрол практически вообразила, как парализованный старик лежит, прислушиваясь к звонкам телефона, не в силах прекратить их, и молится, чтобы кто-нибудь ему помог…

Девушка скинула ноги с постели и торопливо оделась. Может, ничего и не случилось; скорее всего, она просто навоображала себе невесть что, но сегодня вечером Кэрол не сможет работать, если не убедится, что со стариком все в порядке. Она должна сделать хоть что-то. Обязана хотя бы попытаться.

* * *

В трубке раздалось девять, десять, одиннадцать гудков.

– Проклятие! – пробормотал Фрайерс. Скоро полдень. Может, она уже поехала на работу? Ну ладно, он немного подождет, а потом попробует позвонить ей в библиотеку. Он не собирался уезжать, не поговорив с ней, раз уж сумел выбраться в город.

Фрайерс задумался, как можно убить целый час, и пожалел, что не догадался прихватить книгу. Он думал, что в универсамах должны продаваться журналы или, по крайней мере, местные газеты, но на аккуратных полках кооператива не было ничего для чтения. Сейчас он бы обрадовался даже какой-нибудь нью-йоркской газетенке недельной давности. По такой жаре кладбище на другой стороне дороги, с пропеченными на солнце пыльными надгробиями не казалось особенно привлекательным. Фрайерс подумал о покойных – там, в земле, по крайней мере, было прохладно.

Джереми чувствовал, как рубашка липнет к спине, а под мышками образуются пятна пота. Со вздохом отер лицо платком и вошел в главное помещение магазина.

Увы, члены Братства, судя по всему, никогда не слышали о кондиционерах. Единственным охлаждающим прибором в зоне видимости был холодильник у дальней стены. Берт Стиглер, аккуратно отмечавший что-то в каталогах за прилавком, поднял голову и посмотрел на Фрайерса с таким же недружелюбием, как и в первый раз. Его жена в почтовом уголке на противоположной стороне помещения заполняла стопку официально выглядящих документов. Фрайерс прошелся вдоль ближайшего ряда полок, вдыхая свежие, уютные ароматы специй, кофе и мастики. В проходе, что вел к складу, стояли три больших мешка с зерном; ближайший был раскрыт сверху. Интересно, их сажают или едят? – подумал Фрайерс, запустив пальцы в зерно.

– Вам чего нужно? – Стиглер вышел из-за прилавка и смотрел на него с другого конца прохода. Фрайерс бросил зерна обратно в мешок и показал на холодильник.

– Думаю, возьму один из этих сандвичей, – Фрайерс купил самый большой из них и банку тепловатой диетической колы. – Да, еще мне нужен инсектицид, – добавил он, вспомнив выдуманное для Поротов оправдание. Его внимание привлекла темно-красная банка с надписью: «Хемтекс». Это средство выглядело еще действеннее, чем прежнее. «Применять только на открытом воздухе», – предупреждала этикетка. Значит, в помещении инсектицид сработает вдвое эффективнее.

Стиглер посмотрел на банку с сомнением, как будто не хотел ее пробивать.

– Не беспокойтесь, – сказал Фрайерс с широкой улыбкой. – Я постараюсь направлять струю от себя.

Но когда владелец магазина поднял голову, Фрайерс заметил неприязненный взгляд и поджатые губы и сообразил, что неверно понял настроение собеседника.

– Долго вы еще собираетесь тут оставаться? – спросил Стиглер.

Фрайерс виновато покраснел. Продавец что, прочитал его мысли?

– Смотря что вы имеете в виду под «тут».

– Тут, в нашем Братстве.

– Ну, не знаю, – сказал Фрайерс. На другом конце помещения жена Стиглера прекратила писать и как будто прислушивалась. Фрайерс постарался осторожно подбирать слова. – Сарр и Дебора рассчитывают, что я останусь до конца лета. А что такое?