иллюстрирует типичное для Франции соединение фигур короля-целителя и святого Mapкуля (№ 16), и, наконец, прелестную маленькую картину XVI века, на которой неизвестный художник виртуозно сблизил две самых поразительных особенности сакральной королевской власти: ее квази-священнический характер (выражающийся в причащении под обоими видами) и ее чудотворную мощь (№ 3). Я охотно поместил бы наряду с этими характеристическими иллюстрациями и фреску из церкви Святого Рикье (№ 20), которая так удачно выражает роль святого Маркуля как предстателя за золотушных при совершении королевского чуда; однако я не сумел сам сфотографировать эту фреску в пору своего пребывания в Сен-Рикье, а затем не смог раздобыть ни негатива, ни фотографии.

Я с удовольствием перечислю здесь имена всех людей, которые тем или иным образом помогли мне в сборе этого разрозненного материала и которым я искренне признателен: г-н граф Дюррьё; г-н Анри Мартен; г-н Соломон Рейнак; г-н Жюль Робике; г-н Шарль Морге; г-н Анри Жирар; г-н протоирей церкви Святого Вюльфрана в Абвиле; г-н Франсуа Пайяр, известный типограф; г-н Поль Гу, главный архитектор управления Исторических Памятников; г-н Оке, главный архивист города Турне; г-н Гульельмо Паккьони из туринской Королевской Пинакотеки; г-да профессора Мартинотти и Дукати из Болоньи; мисс Элен Фэркуор.

§ 1. Исцеление золотушных посредством возложения рук

1. Эдуард Исповедник возлагает руки на женщину, страдающую золотухой. Миниатюра XIII века в рукописи Ее III 59 Кембриджской библиотеки, содержащей поэму «La Estoire de Seint Aedward Ie Rei» (История святого Эдуарда-короля) (Р. 38).

Репродукции: Crawfurd. King's Evil (на развороте с р. 18); Barfoed. Haands-Paalaeggelse. P. 52 (по Кроуфорду).

Анализ: Luard H. R. Lives of Edward the Confessor (Rolls Series). London, 1858. P. 12. № XXXVII.

2. Король Франции возлагает руки на больных золотухой. Второй верхний медальон витража, посвященного коронации, в часовне Святого Михаила на Кругу в церкви аббатства Мон-Сен-Мишель; выполнен в 1488 г. по приказу аббата Андре Лора.

Витраж этот, ныне не существующий, известен только по старинным описаниям, в частности, по кн.: Pigeon, abbe. Nouveau guide historique et descriptif du Mont Saint-Michel. Avranches, 1864; воспроизв. в кн.: Gout P. Le Mont Saint-Michel. In–40. T. II. p. 556–557. Выше, я привел отрывок из этого описания; здесь я воспроизвожу описание медальона полностью: «Второй медальон (верхний) изображает короля, который, причастившись под обоими видами, отправляется в парк, где собралось множество больных; король прикасается к каждому из них, проводя правой рукой по лицу от лба до подбородка, а затем от одной щеки к другой и произнося священные слова: "Пусть Господь от недуга тебя исцелит, король руки на тебя возлагает!" В одном углу картины изображена клетка, из которой вылетают птицы — символ свободы, которую новый король даровал узникам и которой будут наслаждаться все его подданные…»

Надписи «Пусть Господь от недуга тебя исцелит, король руки на тебя возлагает!» на витраже, по всей вероятности, не было; аббат Пижон, как я понимаю, привел ее исключительно для того, чтобы продемонстрировать собственную эрудицию; однако следует признать, что в этом отношении текст его не очень ясен.

3. Король Франции причащается под обоими видами и готовится возложить руки на больных золотухой. Полотно XVI века; в XVIII веке находилось в Генуе, во дворце Дураццо на виа Бальби (см.: Haiti. Guido di Geneva. 1780. Т. I. Р. 209); в 1824 г. приобретено королем Сардинии; ныне в Королевской Пинакотеке города Турина, № 194.

Репродукции: Reale Galleria illustrata. Т. IV. Р. 153; Richer Р. Lart et la medecine. In–40. S. d. P. 296; Hollaender E. Die Medizin in der klassischen Malerei. Gr. in–8°. Stuttgart, 1903. S. 265; Reinach S. Repertoire de peintures du moyen-age et de la Renaissance. 1918. Т. IV. P. 663; Martinotti. Re Taumaturghi. P. 135.

Анализ: Hollaender. Loc. cit.; Reinach S. Revue archeologique. 4е serie. 1908. Т. XII. P. 124, п. 1; я обязан многими драгоценными сведениями, использованными и на предыдущих страницах, и здесь, письму Гульельмо Паккьони, хранителя Королевской Пинакотеки.

Что, собственно, изображено на этой картине? Чтобы понять это, следует вначале кратко ее описать.

Слева, в часовне, открывающейся в правую сторону, король Франции, бородатый, в мантии, украшенной геральдическими лилиями, с короной на голове, с лежащим подле скипетром, преклоняет колена перед мраморным столиком, который, по-видимому, исполняет роль алтаря; обеими руками он держит чашу для причастия, прикрытую крышкой; напротив коленопреклоненный епископ держит, также обеими руками, предмет, в котором нетрудно распознать пустое блюдо для облаток; вокруг алтаря стоят на коленях еще один епископ и монах, а другой монах и трое мирян (из них один — паж, поддерживающий край епископского далматика, а другой держит в руках нечто вроде шлема, увенчанного короной) выпрямились во весь рост. Направо, во дворе, в который выходит дверь часовни и который окаймляет зубчатая стена с просторными воротами, находятся двое больных на костылях (один стоит во весь рост, другой опустился на колени), женщина с ребенком на руках, двое мужчин, один из которых молитвенно сложил руки, а возле ворот — стражники; за стеной виднеется город, к которому приближается конный кортеж.

Кажется, все согласны с тем, что персонажи правой части картины — за исключением стражников — золотушные больные, ждущие, когда король совершит над ними обряд возложения рук. Что же до сцены слева, г-н Холлендер и г-н С. Рейнак полагают, что на ней изображено помазание короля. Мне же кажется, что скорее в ней следует видеть причащение под обоими видами — наследственную привилегию королевской династии. Присутствие блюда для облаток доказывает это совершенно неопровержимо: король только что причастился хлебом и собирается причаститься вином. Затем он приступит к возложению рук. Происходит ли это причащение в день коронации? Наряд короля поначалу наводит на мысль, что так оно и есть, однако, с другой стороны, мы знаем, что на картинах того времени короля всегда изображали в подобном наряде исключительно для того, чтобы зритель знал наверняка: перед ним король, причем король французский. По всей вероятности, художник просто захотел изобразить на одном полотне обе блистательные привилегии французской монархии: право причащаться так, как причащаются священники, и право чудом исцелять золотушных. Судя по всему, та же мысль вдохновляла и создателя витража из аббатства Мон-Сен-Мишель; однако там весь витраж в целом был посвящен коронованию и изображенное на нем причастие было, скорее всего,