598

Ibid.

599

Например, «Магические ритуалы переноса или подмены. а) Этнологический документ» —, это название досье, за которым следует похожий «Магические ритуалы переноса и подмены. а) Метапсихический документ». См., в частности, досье № 3.12, 3.15–17, 3.23 Архива.

600

Такое свободное применение выражения «народы природы» не может не поразить читателя, знакомого с критикой, которой ее подверг сам Де Мартино в «Натурализме и историзме», и заставляет подумать, что, пытаясь внедриться в сферу метапсихики, автор «Очерков об этнометапсихике» хотел подражать «натурализму» своего проекта, или, лучше сказать, не захотел подчеркнуть некоторые черты, чуждые этой сфере, даже ценой употребления терминов, которые он сам считал неподходящими.

601

Конспекты этнографических текстов составляют важную и очень значительную часть сборника № 3. В частности, речь идет о досье 3.6 (Расмуссен), 3.7 (Трий), 3.8 (Широкогоров), 3.25 (повеление огнем), 3.27 (Чаплицкая), 3.64 (Стрехлов), 3.69 (Шебеста), 3.87 (Гусинде), которые были анализированы с целью найти все соответствия с публикованными текстами Де Мартино в 40-е годы: «Магический мир» (1948) в первую очередь, но также и «Очерки об этнометапсихике», cit. (1942), «Экстрасенсорное восприятие и этнологический магизм», cit. (1942 e 1943-46), «магизм шаманов и паранормальная феноменология» // «Метапсихика», I, 3, 1946, pp. 164–74), «Повеление огнем // «Historia naturalis», III, 1, 1949, pp. 26–31). Эти тексты, связанные с темой «магизма», и сборники № 3 и № 4, вместе взятые, помогают воссоздать интеллектуальную биографию Де Мартино 40-х годов, когда началось написание «Магического мира», которая завершилась «переломом 1946 года», после чего программа изучения «истории магизма» исчерпывает себя, и появляются предпосылки для развития новых интересов со стороны автора (cfr. Di Donato, Preistoria di de Martino cit.). Работа, бравшая начало с конспектов, впоследствии расширилась до всего содержания сборника, в котором я искал и нашел другие точные соответствия между конспектами и опубликованными текстами вместе с разными отрывками теоретико-методологических размышлений, отчасти расходящимися с публикациями; я также нашел разные блоки рукописей, соответствующих достаточно точным образом целым частям опубликованных работ, в частности, «Магического мира» и «Экстрасенсорного восприятия».

602

В «Натурализме и историзме» Де Мартино посвящает функционализму, «новейшему» направлению этнологии (так он определяет его в письме к Рафаэлю Петаццони от 31 марта 1940 года) и фигуре Малиновского одну-единственную страницу (на которой критикует с достаточной проницательностью оба подхода, считая, что свойственная им органичность рискует скатиться в «биологизм»; Naturalismo e storicismo cit., p. 217), не задаваясь по-настоящему вопросом о нововведениях функционализма по отношению к «armchair anthropology» [англ.: теоретической/кабинетной антропологии] эволюционистов. Все также на основе «Натурализма и историзма» мы считаем, что Де Мартино ничего не знал о школе Франца Боаса – которую он туманным образом упоминает на странице 157 как «Boas School» вместе со списком имен упоминанием в сноске «Истории этнологической теории» Лоуи Р. Г. (History of Ethnological Theory, New York 1937) – которая в это время заложила основы большой антропологическо-культурной традиции в Соединенных Штатах. К тому же в том же письме к Петтаццони Де Мартино жаловался, что он «еще не собрал всего необходимого материала об историко-культурной и функциональной этнологии. К сожалению, в этой области я прямым образом знаком только с Кельнской и Венской школами, но во всем остальном я обладаю информации из вторых рук» (cit. в De Matteis S., La tradizione dell’Occidente e il paradosso del primitivo. Dall’etnologia storicista ai poteri magici // De Martino, Naturalismo e storicismo cit., pp. 47–48). Современный читатель «Натурализма и историзма» остается в недоумении из-за исключительного внимания автора к французской социологической школе в лице Эмиля Дуркхайма («Элементарные формы религиозной жизни», 1912) и Люсьена Леви-Брюля, а также интереса к историко-культурной этнологии на немецком языке, все направления, которые сейчас нам кажутся маргинальными по отношению к большим «линия развития» антропологической мысли ХХ века.

603

В одной из заметок Де Мартино пишет: «Позиция Ланга верна. Не брать во внимание паранормальную феноменологию религиозной жизни в целом и магическо-этнологической жизни в частности, останавливаться только на идеологической стороне магизма и не на вероятной реальности и эффективной топографии так называемых магических сил, все это равноценно удостоверению фактов наполовину» (3.37.6). Он одобряют идею Ланга «поставить дикаря и современного человека друг против друга» (to put the savage and the modern side by side (3.37.7)) и параллелизм, который Ланг черпает из «Феноменологии духа», между атавизмом и психической болезнью. В одном из писем к Антонио Банфи от 12 февраля 1941 г. Де Мартино считает «особенно плодовитой» идею о том, что «некоторые психопатические и все метапсихические феномены можно считать реликтом магической цивилизации» (cit. в Ginzburg С., Momigliano e de Martino cit., p. 406).

604

Momigliano, Per la storia delle religioni nell’Italia contemporanea cit., pp. 21–23.

605

Если это невозможно, Де Мартино продолжает использовать косвенные источники, как, например, в случае Генри Каллавея, который не раз цитируется в «Магическом мире» (cfr. supra, в итальянском издании с. 29–32) и которого упоминает Ланг.

606

Archivio de Martino, 4.12.2.

607

Momigliano, Per la storia delle religioni nell’Italia contemporanea cit., p. 23.

608

Cfr. De Martino, Lineamenti di etnometapsichica cit., p. 117. Мы знаем, помимо этого, что Де Мартино уже завершил работу над статьей, когда в одном из писем к Петтаццони от 10 мая 1942 г. (cit. в Mancini, Postface cit., pp. 423–24) обещает отправить ему одну из частей, как только получит текст.

609

Цитаты дают повод предполагать, что единственными полноценно анализированными текстами к маю 1942 г. были работы Гусинде и Трия, в то время как конспекты остальных текстов будут в полной мере подготовлены только впоследствии, для написания «Экстрасенсорного восприятия и этнологического маоизма» (1942), где они будут широко использоваться.

610

В том же письме (cit. в Mancini, Postface cit., pp. 423–24) Де Мартине спрашивает у Петтаццони, есть ли у него две упомянутые книги Расмуссена (1929 и 1931 гг.; второй том, об эскимосах нетсилик, не присутствует среди конспектов Де Мартино) и книга Широкогорова; он также сообщает ему, что не может взять на себя обязанность предоставить законченную статью об экстрасенсорном восприятии в определенные сроки.

611