В Румынии в действительности к 24 января находилось 7 дивизий, в т. ч. 3 тд, 1 мд, 3 пд и 1 моторизованная бригада СС, а не 14, как докладывал Самохин. Однако, заявление германского посла в Югославии должно было быть принято во внимание.

Из дневника начальника Генерального штаба сухопутных войск, в котором он выразил сомнение по поводу целесообразности проведения операции «Барбаросса»:

«Совещание 28 января 1941 года

1. Задача на Востоке (“Барбаросса”) должна рассматриваться как уже решенный вопрос.

2. Около 110 пехотных дивизий, 20 танковых дивизий, 13 моторизованных дивизий, одна кавалерийская дивизия соответствуют 144 соединениям дивизионного состава [дивизиям] (здесь и далее выделено мной. – М.А.).

3. Задача:

а. Использовать все имеющиеся соединения,

б. Разгромить Россию в ходе быстротечной военной кампании.

4. При осуществлении всех мероприятий действительны следующие параметры:

а. Пространственно-территориальный масштаб: от границы до Днепра = [расстоянию] от Люксембурга до устья Луары.

б. Быстрота. Никаких задержек! Не ожидать железных дорог! Достигать всего, используя мотор.

в. Высокая степень моторизации (по сравнению с 1940 годом). У нас 33 подвижных соединения; моторизованные артиллерия, инженерные войска, войска связи и т. п.

Поскольку нельзя рассчитывать на ускоренные темпы переброски по железным дорогам (разрушения, водные преграды, другая колея), безостановочное проведение операции зависит от снабжения, базирующегося на мотор.

Почему необходима безостановочная операция? (Мы должны разгромить русскую армию, не позволив ей задержаться на рубеже Днепр – Двина; 500 км – до целей в северной части России и еще 500 км – до других целей: в итоге – 1000 км.). …

13.00 – Совещание с главкомом:

…

б. Операция «Барбаросса» [сноска]: Смысл кампании не ясен. Англию этим мы нисколько не затрагиваем. Наша экономическая база от этого существенно не улучшится. Нельзя недооценивать рискованности нашего положения на Западе. Возможно даже, что Италия после потери своих колоний рухнет и против нас будет образован южный фронт на территории Испании, Италии и Греции. Если мы будем при этом скованы в России, то положение станет еще более тяжелым»[425].

В сноске к операции «Барбаросса» немецкое издательство сочло необходимым сопроводить следующим комментарием: «Нижеследующие записи отражают личное мнение Гальдера, которое он сообщил Браухичу».

На следующий день Гальдер записал в своем дневнике о рискованности проведения операции «Барбаросса»:

«29 января 1941 г.

…

б. Вопросы, касающиеся Запада. Не следует сокращать число дивизий ниже 37 [на Западе в качестве оккупационных войск]!

в. Общие военно-политические проблемы. Перспективы развития международной обстановки и рискованность Восточной операции (выделено мной. – М.А.):

1. Скованность наших наземных сил в тот момент, когда Англия все больше увеличивает свои еще не задействованные силы.

2. Экономический риск.

3. Перспектива развития политической обстановки во Франции, Испании, Италии и Греции. Роль Турции»[426].

Учитывая неопределенность относительно позиции Турции, болгарское правительство намеревалось осуществить свое присоединение к Тройственному пакту не раньше, чем немецкие войска войдут в Болгарию, и поставило этот процесс в зависимость от предварительного поступления и использования достаточного количества средств противовоздушной обороны на болгарской земле. 24 января фельдмаршал Лист, командующий 12‐й армии, которой предстояло принять участие в операции «Марита», доложил в ОКХ следующее: «Болгары вполне готовы к сотрудничеству, но опасаются, что их военная защита недостаточна. Эти опасения оправданны, поскольку основные силы болгарской армии находятся в местах расположения воинских частей и немобильны, и только слабые отряды охраняют границу. Болгарская противовоздушная оборона является совершенно недостаточной. Прежде всего, необходима скрытая мобилизация болгарской армии, продолжительность 15 суток. Что касается немецких сил, с 1 февраля в Добрудже наличествуют две танковые дивизии (5-я и 11 – я) (выделено мной. – М.А.), которые в течение четырех суток могут быть переброшены за болгарские приграничные укрепления. Они могут оказаться на месте через 17 суток. Подвод других немецких частей, прежде всего зенитной артиллерии, возможен только после наведения мостов, что потребует по меньшей мере двое суток. Зенитная защита для самих мостов будет налажена не раньше 7 февраля. Вывод – решающая военная защита Болгарии возможна не раньше середины февраля»[427].

31 января 1941 г. была принята «Директива по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск (план “Барбаросса”)» ОКХ[428].

Раздел 1. Общие задачи Директивы начинается словами:

«В случае если Россия изменит свое нынешнее отношение к Германии, следует в качестве меры предосторожности осуществить широкие подготовительные мероприятия, которые позволили бы нанести поражение Советской России в быстротечной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (выделено мной. – М.А.).

Операции должны: быть проведены таким образом, чтобы посредством глубокого вклинения танковых войск была уничтожена вся масса русских войск, находящихся в Западной России. При этом необходимо предотвратить возможность отступления боеспособных русских войск в обширные внутренние районы страны».

По сути, общие задачи Директивы это – повтор оговорок, сделанных в Директиве № 21 от 18 декабря 1940 г.: «Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию по отношению к нам», т. е. агрессия состоится в том случае, если СССР «изменит свое нынешнее отношение к Германии». Отсюда: если «нынешняя позиция по отношению к нам» не изменится, то и не будет вторжения. Исключать, что последнее в данном контексте содержит, в том числе и угрозу превентивного нападения со стороны Красной Армии нельзя.

И опять отсутствует однозначность. Дверь к соглашению с Советским Союзом, если исходить из буквального смысла заявленного, все еще остается приоткрытой, т. е. сложившиеся германо-советские отношения «пусть и с натяжкой» все еще продолжают устраивать Гитлера, однако закладывается прогноз их ухудшения.