– Пойдем, – протянул черноволосой руку Петр. – Вставай и пойдем.

Ему почему-то не хотелось, чтобы эта высокая брюнетка влюбилась в те эмоции, которые дарили подобные напитки, заставляющие пробовать их вновь, и вновь, и вновь, со временем заставляя перейти уже на более сильные вещи, типа амфетаминов. Те, кто придумывали «наркотические забавы», умели делать хорошие деньги на одной из самых тяжких пагубных привычек человечества.

– Пойдем со мной, – вновь сказал ей Петр, собственно, не понимая, на фига ему нужна какая-то там странная высоченная девица, с которой он совершено случайно познакомился. Ему подумалось, что, наверное, он хочет с ней расслабиться наверху. Наверное, так, зачем еще?

– Пойдем, – вдруг согласилась Лида и с трудом встала, держась за руку молодого человека в очках. – Отдай? – попросила она, глядя на коктейль. – Он вкусный.

– Пойдем со мной, и там отдам, – серьезно пообещал Петр ей и чуть насмешливо сказал ее подружке: – Девушка, вы бы получше следили за своей подругой. Ей не стоит пить это.

– А? Да… Она сама хотела… А вы хорошо знакомы с Лидочкой, да?

– Да, – сказал неправду Смерчинский. – Ну, Лида, пойдем.

Она была выше его, и ему неожиданно понравилось это, хотя раньше он предпочитал девушек ниже его ростом, маленьких и хрупких.

Петр аккуратно обнял ее за талию и уже было повел за собой, беспомощную и беззащитную.

«Дебил, ты что творишь? Ты думаешь, это умный поступок? Безумно умный. Эта черноволосая мисс могла бы стать одной из тех, кто приносит тебе деньги. А ты отбираешь у нее «Карри». Или ты стал меценатом и добрых дел дядюшкой? Какая тебе разница, пусть пробует что угодно и пусть будет кем угодно. Ты просто должен делать деньги. Не согласен? Вот же последний кретин», – издевающимся тоном говорил ему внутренний голос. Но Петр отмахнулся от него. Касаться этой девушки было чертовски приятно. Особенно зная, что, несмотря на то, что она выше, ты – сильнее.

Но, может быть, наверху он сам себе докажет, что взял эту малышку с собой не зря?

В это же время бывший парень Лидии решил заказать пару коктейлей и вместе с другом, смеясь над чем-то, направился к барной стойке. Лиду, с трудом стоявшую на ногах в объятиях какого-то не слишком высокого скользкого типа-мажора, Женя узнал сразу. Он никогда еще не видел свою девушку – свою бывшую девушку, разумеется! – в таком состоянии, и был порядком удивлен, а потом даже испугался за нее. Она никогда не была такой пьяной. Да и не позволяла левым парням прикасаться к себе. А в том, что Петр был левым, Евгений был уверен. Он не верил Лиде, что у нее кто-то там есть. Она была ему верна – сто процентов.

– Эй, Лида! – закричал Женя. Его невеста, длинноволосая крошка, которую навязали пару месяцев назад родители, сейчас была на танцполе с подружками и не могла его видеть или слышать.

Лида обернулась. Евгения она тут же признала и, поскольку находилась под властью абсента, не стала скрывать свои эмоции. Она глазами больной собаки посмотрела на бывшего и нецензурно его обозвала. Воспоминания начали толчками возвращаться к ней.

– Ты почему трубку не берешь? Ты зачем напилась? С ума сошла? Эй, а ты кто? Отвечай! – выкрикнул он и перевел злой взгляд (когда Женя пил, он всегда становился злым) на Петра.

Тот все больше и больше изумлялся. «Эй» говорили ему только собственный дедушка и брат-идиот, который недавно вздумал читать ему лекции.

– Я кто? – спросил хозяин клуба «Алигьери». – Ну, в общем-то, человек.

– Эй, человек, ты зачем ее споил? – тут же предъявил Женя необоснованные обвинения Петру. – Офигел, что ли? Решил напоить и попользоваться?

Лида, которую все еще удерживал Петр, прижимая к себе, сквозь подступающие пьяные слезы рассмеялась.

– Да, именно так. Верно, – отчеканил Петр.

– Отдай ее мне, – вдруг понял Женя, что Лида все же ему очень дорога и он не хочет, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Сейчас, – чисто из чувства врожденной вредности отозвался молодой человек в очках. – Только свистни мне, друг. И сразу отдам.

– Твою мать, ты вообще в курсе, кто я? Что ты несешь, твою мать? Ты ей кто?

– Он мой парень, – неожиданно твердым голосом сказала девушка, слабою рукой обнимая Смерчинского за шею. – Он мой парень, и я тебе с ним изменяла. Да, зайка?

Зайка с подозрением посмотрел на Лиду синими равнодушными глазами. Ничьим парнем он себя не считал и считать не собирался.

– Он меня любит, – покачиваясь и не падая только из-за в общем-то крепких рук Петра, произнесла Лида. – Оч… очень. И не хочет, чтобы его девушка обща… общалась с другими мужчинами, да? – Она повернула к хозяину клуба голову, в которой сейчас играл целый оркестр, состоящий из тумана, головокружения и легкости.

Вообще-то она попала в точку. Петр был собственником. Несмотря на кажущуюся джентльменскую учтивость и мягкость при общении со слабым полом, он мог быть воистину тираном.

– Не хочешь ведь, зайка?

– Ну как бы да, – ухмыляясь, поведал Смерчинский окружающим. Ситуация его забавляла все больше. Он даже сам себе еще раз пообещал прийти в свой кабинет с этой Лидой и воспользоваться тем, что она сейчас пьяна. Решил, что с удовольствием посмотрит на ее истерику завтра утром, когда она проснется и обнаружит, к примеру, себя раздетой на его диване, укрытой лишь его пиджаком.

– Так ты про него говорила? – спросил злой как собака Евгений. Он вдруг понял, что бывшая девушка не лгала. Получается, она ему изменяла?

– Да-а-а, мы давно встречаемся… Я тебя тоже обманывала, – Лидия рассмеялась.

Лена только глаза шире раскрывала.

– Больше не будете! – рявкнул вдруг Женя. – Слушай, человек, не знаю, кто ты такой, но отдай ее мне по-хорошему и проваливай. Ясно, урод?

– Что-что-что? – склонил набок голову Смерчинский.

Из собственного клуба Петру еще никто не говорил проваливать, даже намеки не делал, ну, кроме опять же собственного дедушки, а уродом его даже и Даниил Юрьевич не называл. Болезненная гордость парня была задета.

– Что слышал, козел! – Обычно спокойный Женя становился все агрессивней. А голос бывшего, но, бесспорно, любимого до сих пор парня Лиды заставлял вилку в сердце все сильнее и сильнее разрывать его.

– Да я, собственно, не козел. Это ты у нас мачо с рогами, – улыбнулся Евгению, как лучшему другу, Петр. До него дошло, что это бывший черноволосой.

Внутри у Лиды начала плавиться лава, но она все продолжала плавным и сонным голосом:

– Он дарит мне все, что я хочу…

– Вот невезуха, – пробормотала Ленка. Ей стало понятно, почему одноклассница молчала о том, какой у нее друг – сам владелец этого нехилого местечка. В таком случае и она бы молчала. А сначала она, Лена, подумала, что у Лиды вообще никого нет, и она, как всегда, старается просто показать себя в выгодном свете, болтая, будто бы несвободна.