«Я тоже на это надеюсь» — напоследок подумал Феран.

* * *

Он скулил по ночам и не было никого, кто мог бы слышать. Он не смел спать рядом с женщиной, чтобы не делиться жуткими кошмарами и тем самым не выдать себя.

Анжа лиу манит его, заляпанный кровью ребенок с пустыми глазами и третьим глазом, выжженным у нее во лбу…

— Я ждала, Феран. Давай, присоединяйся ко мне…

«Разбудите меня, разбудите меня!».

Земля содрогается, гром потрясает небо. Куски камней падают вниз вокруг него, градины размером с кулак летят с небесвода и он лишь чудом остается невредим. Он бежит в ужасе и под ногами разверзается пропасть, выпуская горячий пар и серные языки пламени; они душат его, и Феран падает в сердце вулкана, падает и кричит, кричит…

* * *

Утром он шел по улицам, потрясенный, предпочитая поверхностные мысли незнакомцев неприятному зуду дурного предчувствия. Сколько человек из его Дома разделили его сон? Пятеро, может и больше. Все сегодня утром говорили об этом.

Его сила возвращается, но контроль не вернешь теперь, и это — болезненная, неизбежная реальность. Он — беспомощен в тисках силы, как и много лет назад, когда в пубертатный период юношеские сексуальные желания и телепатические способности сражались за его внимание и отголоски их склок разносились по всему Институту и дальше, к тем, кто был способен это уловить. Это были жуткие годы. Феран с трудом пережил их, и каждую ночь плакал в страхе и отчаянии и практиковал дисциплины, пока его сознание не стало бесчувственным, пытаясь выключить вещание во все стороны… Но почему те же дисциплины не срабатывают теперь?

«Прошло слишком много времени, — признал он. — Я давно не практиковался. Волшебства не бывает — навык, однажды освоенный, можно забыть. Я его забыл».

Феран знал решение, но оно пугало его. Придется заново научиться контролю, натренировать до автоматизма то, что он тренировал раньше, но делая скидку на чужеродные модели сознания, и вбивать это себе в голову, пока необходимая защита не станет легко срабатывать от простого запомненного им стимула.

«Но после того, как я начну процесс, я полностью сдамся, — думал Феран. — Вся чувствительность вернется ко мне, вся сила, которую я с таким трудом похоронил. Я снова стану телепатом. И того хуже… Ко мне вернутся воспоминания…»

В дальней части Курата Феран нашел женщину, которая ему понравилась и поверхностные мысли которой направлялись на более интимный контакт, чем позволяли улицы. Он немного успокоился, пригласил ее к себе в Дом, она с радостью приняла предложение. Возбуждение сияло вокруг нее, подобно свету маяка, и на мгновение Феран почти обрадовался пробуждению таланта.

Но когда он коснулся ее, она задрожала, а когда он попытался выпустить свои страхи в тепло ее плоти, она отшатнулась от него в ужасе.

«Дисциплина прикосновения», — умолял он. Едва вспоминаемый образ нахлынул и поглотил его. Феран снова дотронулся до женщины, чувствуя мягкость ее кожи под рукой и тепло руки на своем плече, резонирующее двойное удовольствие…

Она закричала и потеряла сознание. А когда пришла в себя, заплакала. Феран убил ее. Он должен был. С этого времени придется убивать, если он хочет получать удовольствие.

«Бисалос! — думал Феран, дрожа и не в силах что-либо сделать с этим. — Что мне придумать?!».

* * *

Упорно, но со страхом, Феран поднес руку к пластине у двери.

— Добро пожаловать, лорд Феран, — сказал охранник как всегда дружелюбно. — Притиера ждет вас в кабинете.

Феран медленно шел к кабинету. «Я выгляжу, как обреченный человек», — думал он.

Он отдастся на милость Затара. Или скорее признается в своей силе и попросит заключить себя в сумасшедший дом. У браксанов нет эквивалента милости и они с презрением относятся к сочувствию во всех проявлениях, но Затар поймет полезность иметь телепатического союзника и сохранит Ферану жизнь. Возможно. Но если Затар сам раскроет его секрет, то жизни зонд лишится. «Выбор между смертью и разрушением, — мрачно подумал он. — Но, все равно, это будет мой выбор».

Сердце сильно билось в груди, когда он постучал в дверь, объявляя о своем приходе.

Дверь открыл раб и поклонился, когда вошел Феран, затем удалился. Притиера удобно сидел в кресле и при виде Ферана кивнул.

— Лучше себя чувствуешь? — спросил он как ни в чем не бывало.

Феран сделал глубокий вдох, внутренне содрогаясь. «Подождать, пока не закончится предварительный обмен бессмысленными любезностями? Или сразу же поднять вопрос?». Внезапно он понял, что ему не хватает смелости.

— Садись, Феран. Ты выглядишь плохо, — притиера вновь использовал этот проклятый торжествующий подтекст, от которого слова словно кусаются.

«Он знает, — заверил себя Феран. — Ни один человек не стал бы себя так вести, если бы не знал».

Феран сел и наконец почувствовал себя уютно оттого, что ногам больше не нужно держать тело.

— У меня есть вопрос, притиера, относительно вещей, которые мы обсуждали, — начал он.

— Слушаю тебя, — Затар милостиво кивнул.

— Ты однажды сказал — или намекнул — что среди браксинцев все это время могли жить экстрасенсы, которых не обнаружили потому, что они научились скрывать свой секрет. — «Смелости мне!» — Что бы ты сделал с такими людьми?

— И снова ты меня торопишь, — покачал головой Затар. — Детали этого вопроса очень осложнены и браксанское общество едва ли готово терпеть таких людей, несмотря на мое желание. Да, хоть я и правитель, мне нужно проявлять осторожность — слишком сильное пренебрежение традициями все еще способно покачнуть мой трон. Но позволь мне сказать тебе вот что: слабая экстрасенсорная способность, как я считаю, может быть направлена — нет, поправлюсь, — должна быть направлена в нужное русло. Если у наших врагов есть эта сила, Феран, то мы не можем себе позволить игнорировать ее. Менее слабых экстрасенсов можно терпеть, если наше общество будет должным образом подготовлено к принятию таковых. Однако я не надеюсь проконтролировать более сильный талант. Все, что я читал, каждое слово, которое ты говорил, убеждают меня в том, что они должны умереть, в соответствии с нашими традициями. Так я думаю сейчас. Я ответил на твой вопрос?

«Слишком ясно?» — подумал Феран.

— Да, — ответил вслух. «Надежды нет». — Спасибо.

— Только телепаты, как ты понимаешь. И зонды. Остальным можно сохранить жизнь, потому что их собственные ограничения делают их уязвимыми и таким образом их можно контролировать.

«Но где таким образом оказываюсь я?».

— Я понимаю, притиера, — еле слышно вымолвил Феран.

— Теперь, вернемся к делу, — Затар сел прямо и в его сознанию появились вопросы, он переставлял их в нужном порядке. — Я хотел бы вернуться к дисциплине прикосновения. Что ты можешь мне рассказать?