Итак, танки в борьбе за Севастополь в 1941–1942 гг. сыграли совсем незначительную роль. Исход же этого великого сражения решил Бог войны – артиллерия.

В ходе Великой Отечественной войны произошли два самых крупных в истории человечества артиллерийских сражения – под Ленинградом и под Севастополем. Причем, оба сражения не получили достаточного отражения в целом океане трудов наших военных историков, мемуаров генералов и адмиралов, художественной литературы и т. д. Писано и переписано о героях-политруках и в целом о роли партии, о гениальных военачальниках Жукове, Октябрьском и др., наконец, о танках, самолетах… А об артиллерии – так, вскользь.

До 1991 г. везде утверждалось, что Ленинград спасли коммунисты. Теперь кое-кто утверждает, что Питер спасла… интеллигенция. Причем, подразумевается антисоветски настроенная ее часть.

Увы, в обоих случаях дело решили «большие пушки». И под Ленинградом, и под Севастополем у нас был огромный перевес над противником в корабельной и береговой артиллерии. Так почему же мы отстояли Ленинград и сдали Севастополь?

Причин тут несколько.

Во-первых, не нашлось умников, предложивших вывозить из Кронштадта и Ленинграда боезапас, зенитную артиллерию, средства связи и т. д.

Во-вторых, корабли с мощным артиллерийским вооружением так и остались в Ленинграде и Кронштадте, а не ушли, как в Севастополе. При том, что германских бомбардировщиков под Ленинградом было существенно больше, чем в Крыму, и что Ленинград и Кронштадт полностью простреливались дальнобойной артиллерией противника, потери и повреждения кораблей Балтийского флота в ходе 900-дневной блокады были сравнительно невелики. Из крупных кораблей «смертельные» повреждения получили только линкор «Марат» и крейсер «Петропавловск». Да и то они продолжали использоваться в качестве плавбатарей, точнее, фортов, стоявших в воде, и успешно вели огонь по немцам из орудий главного калибра. (Сх. 39)

Схема разрушений линкора «Марат»

Причиной столь малых потерь было умелое применение маскировки, грамотное использование зенитного огня и истребителей. Риторический вопрос, кто мешал Октябрьскому держать побольше истребителей в Севастополе, благо, до его падения люфтваффе абсолютно не интересовали ни Поти, ни Батуми, где дислоцировались десятки истребителей Черноморского флота. В Севастополе хватало недостроенных и поврежденных кораблей. Так кто мешал из них сделать макеты боевых кораблей в качестве приманки для вражеской авиации? А для пущего сходства там можно было установить и 45-мм установки 21К, которые периодически обстреливали бы самолеты. Даже румыны, и те из буксиров делали макеты мониторов на Дунае.

Отвлечемся на секунду к событиям двадцатилетней давности. В ноябре 1920 г. Врангель увел в Бизерту все боеспособные корабли Черноморского флота. В Севастополе остались лишь броненосцы «Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Потемкин» и «Три Святителя». [277] В 1919 г. наши заклятые союзники англичане, дабы эти броненосцы не достались ни белым, ни красным, взорвали их машины.

В 1921 г. наши военморы во главе с командующим Черноморского флота Э.С. Панцержанским осмотрели эти четыре мощных броненосца и сделали резонный вывод – восстановить их дороже, чем строить новые суда. Зато артиллерия броненосцев была в полном порядке, а на складах Морского ведомства и на Обуховском сталелитейном заводе хранились десятки новых тел 305/40-мм пушек и тысячи снарядов к ним. Соответственно, был сделан вывод: эти четыре броненосца следует превратить в стационарные батареи береговой обороны. В первом случае их следовало, частично притопив, посадить на мель, насыпать у бортов большой слой грунта, затем забетонировать борта и палубы, а также установить дополнительную броню на крыше башен. В таком случае артустановки броненосцев по живучести не уступали бы 305-мм батареям № 30 и № 35 в Севастополе и такой же башенной батарее на форту «Красная Горка» («Краснофлотский») в Кронштадтской крепости. Ниже мы узнаем, как трудно было немцам справиться с батареями № 30 и № 35, а батарея на «Красной Горке» вела огонь в течение всей обороны Ленинграда и так и не была повреждена противником, несмотря на его отчаянные усилия.

Надо ли говорить, что четыре броненосца, обращенные в форты с их шестнадцатью 305-мм и десятками 203-мм и 152-мм пушек могли сыграть огромную роль при обороне Севастополя или Днепро-Бугского лимана. Средства на их переоборудование требовались ничтожные. Но тогдашний председатель Реввоенсовет Л.Д. Троцкий выступил против инициативы моряков-черноморцев. В результате все броненосцы пошли на лом в 1922–1923 гг.

Соответственно, и в 1941 г., если бы на Черноморском флоте и в Москве понимали, что Севастополь – ключ к Черному морю, можно было бы, в крайнем случае, превратить линкор «Парижская Коммуна» в непотопляемый форт в Севастополе. Благо, после сдачи города сей линкор не сделал ни одного выстрела по противнику и всю войну отстаивался в Поти и Батуми.

Теперь перейдем к третьему решающему фактору – рельефу местности. Под Ленинградом местность равнинная, благоприятствующая действию современных дальнобойных пушек (корабельных, береговых, железнодорожных и даже полигона Ржевка). А под Севастополем гористая местность, резко снижающая эффективность настильного огня дальнобойных пушек, а решающее действие имели орудия навесного боя – мортиры. Кстати немцы под Севастополем не использовали буксируемые и стационарные пушки калибром свыше 190 мм. Манштейн сделал ставку на мортиры и победил. (Сх. 40)

Такие воронки получались при разрыве гаубичных гранат при установке взрывателя на фугасное действие. У корабельных снарядов воронки чуть меньше из-за меньшего количества взрывчатого вещества

Итак, Широкорад опровергает всех советских историков? На каком основании? Придется перейти к конкретным фактам.

Вспомним военную историю. В 1854–1855 гг. в Севастополе русская артиллерия по числу пушек существенно превосходила союзную артиллерию, но те имели перевес в мортирах, то есть орудиях навесного огня. К моменту падения Севастополя против укреплений его Южной стороны союзниками было сосредоточено 638 орудий, из них 205 мортир. У нас на укреплениях Южной стороны имелось 1259 орудий, из которых мортир было только 61! Исход хорошо известен.

В 1904 г. в Порт-Артуре крепостная артиллерия в несколько раз превосходила японскую в тяжелых пушках. Кроме того, в обороне участвовали броненосцы и крейсера русской эскадры. Японская же корабельная артиллерия в боях за Порт-Артур практически не участвовала. Но дело решили 280-мм мортиры японцев. Они разрушили главные форты русских и потопили броненосцы (кроме «Севастополя») в гавани Порт-Артура.