Рассекречивание подлинного облика космического корабля «Восток» тоже заняло изрядное количество времени. В 1965 году, как мы отмечали, макет корабля был представлен на ВДНХ, а один из экземпляров серии «3КА» – на авиационной выставке в Ле-Бурже. Однако показан он был вместе с третьей ступенью ракеты-носителя, оболочка которой скрывала приборный отсек с тормозной двигательной установкой. Тогда же появились фотоснимки реального спускаемого аппарата, снятого сразу после его приземления. В таком виде (спускаемый аппарат с третьей ступенью) «Восток» выставлялся и в дальнейшем. Таким он изображен в энциклопедии «Космонавтика», изданной в 1968 году.

Как-то раз я попытался определить, когда же впервые в советской печати был опубликован рисунок или фотоснимок, демонстрирующий «Восток» с приборным отсеком, не спрятанным под оболочкой третьей ступени. Оказалось, что не раньше 1972 года, – в наборе открыток, посвященных космическим достижениям и выпущенных издательством ДОСААФ, можно увидеть не только корабль в его истинном облике, но и ракету-носитель, ее двигатели РД-107 и схему полета всей ракетно-космической системы от момента старта, но всё еще без катапультирования из спускаемого аппарата. Рисунки на открытках больше похожи на детские наброски, чем на инженерный эскиз, но даже их можно воспринимать как своего рода прорыв сквозь цензуру. После выхода этого набора стало появляться всё больше материалов с описаниями реального «Востока» и фотографиями реальной ракеты.

Тем не менее оставалось множество вопросов, на которые упрощенные иллюстрации не могли дать ответы. Как устроены парашютная система и система ориентации корабля? Как выглядит тормозная двигательная установка? Где располагаются баки с топливом? Как размещено оборудование внутри кабины? Кому-то такие детали могут показаться не столь важными, однако в деле изучения первого полета в космос нет «мелочей».

Впервые компоновочная схема «Востока» была опубликована только в 1983 году – в учебнике для будущих инженеров «Техника космических полетов», написанном космонавтом Александром Станиславовичем Елисеевым. Еще больше подробностей о корабле приведено в переводном издании иллюстрированной энциклопедии Кеннета Гэтланда «Космическая техника» (1986). Появилось и множество статей, в которых рассказывалось об истории создания корабля, о выборе тех или иных конструкторских решений. Казалось бы, информации предостаточно. Но не тут-то было – корабль всё еще оставался смутным образом, не имеющим конкретных технических черт. В конце концов документы, связанные с «Востоком», и отдельные компоновочные чертежи со спецификациями были опубликованы в сборнике «Человек. Корабль. Космос», увидевшем свет в 2011 году – через пятьдесят лет после полета!

Примерно столько же заняло рассекречивание переговоров Юрия Алексеевича Гагарина с наземными пунктами управления (для сравнения: полную расшифровку переговоров Джона Гленна, первого астронавта, который совершил полноценный орбитальный полет на корабле «Mercury» в феврале 1962 года, изданную в виде брошюры, любой желающий мог приобрести за 15 центов уже в июле). Небольшой фрагмент общения Гагарина с теми, кто находился на старте, был опубликован в статье Николая Петровича Каманина «На космодроме» (журнал «Огонек», 14 мая 1961 года), но он настолько «творчески переработан», что в нем почти не осталось фраз, совпадающих с реальным документом. Впрочем, отдадим должное Каманину – он всё-таки добился, чтобы расшифровка переговоров стала доступна широким массам советских читателей: в его книге «Летчики и космонавты», изданной в 1972 году, был опубликован почти полный, хотя и сильно отредактированный текст. Из него, в частности, читатели узнали, что у руководителей полета был позывной «Заря», а у Гагарина – «Кедр». Еще более полная и близкая к оригиналу расшифровка появилась только в 1991 году (журнал «Известия ЦК КПСС»), альтернативный журналистский вариант – в 2001 году (газета «Коммерсантъ-Власть»). Сегодня «канонической» можно считать расшифровку, приведенную в двухтомнике рассекреченных документов «Первый пилотируемый полет», выпущенном в 2011 году, хотя и из нее вырезаны переговоры Олега Ивановского с Юрием Гагариным по поводу укладки провианта и отдельные неформальные реплики Павла Поповича.

Куда сложнее обстояло дело с проблемами, возникшими при сходе «Востока» с орбиты: беспорядочным вращением корабля («кордебалетом») и задержкой разделения отсеков. Поскольку текст выступления Юрия Гагарина перед Госкомиссией 13 апреля 1961 года был засекречен, то и вопроса о проблемах не возникало. Но даже после публикации расшифровки доклада в журнале «Известия ЦК КПСС» (№ 5, 1991 год), информация была принята к сведению без должного ее обсуждения. Всерьез к проблемам спуска обратились в апреле 2001 года, когда специалист ОКБ-1 Юрий Степанович Карпов попытался в своей статье «ЧП при спуске не было» (газета «Красная звезда», 2001, 12 апреля) опровергнуть «циркулирующие слухи» о том, что сход с орбиты «Востока» был, по сути, аварийным. На это журналист Игорь Анатольевич Лисов возразил (журнал «Новости космонавтики», 2001, № 6), что если признать описанное Юрием Гагариным «запланированной ситуацией», то тогда ставится под сомнение компетентность первого космонавта. В результате долгого разбирательства было установлено, что виной всему стал сбой в работе тормозной двигательной установки, описанный выше. Новую версию подтвердили документы, рассекреченные в 2011 году.

Сегодня можно с определенной долей уверенности сказать, что историческая правда о космическом полете Гагарина восстановлена в достаточном объеме. Конечно, будут еще споры о полной продолжительности полета (106 или 108 минут), о месте приземления (Смеловка или Подгорное) и прочих мелких деталях, которые интересны, пожалуй, только узким специалистам, но главное наконец-то стало достоянием общественности. Благодаря рассекречиванию мы теперь знаем, что полет Юрия Алексеевича Гагарина прошел вовсе не так гладко, как хотелось создателям ракетно-космической системы «Восток»; что первый космонавт подвергался опасности, однако не дрогнул и вернулся на Землю с подробной информацией о поведении корабля; что полет Гагарина остается уникальным как по своему историческом значению, так и по набору технических сбоев, изучение которых позволяет оценить степень риска при его осуществлении. Нам осталось разобраться, в чем состоит научная ценность первого космического рейса.

Мы живем в эпоху очередной научной революции, которая радикально меняет наши взгляды на внешний космос. Благодаря бурному развитию информационных технологий и появлению регистрирующих приборов нового поколения ученые умеют сегодня многое из того, чего не умели раньше: изучают юность Вселенной, ловят гравитационные волны, заглядывают в черные дыры, открывают планеты и протопланетные диски у других звезд, ищут водный лед на Луне, сверлят булыжники на Марсе, картографируют Цереру и Плутон, строят трехмерную модель Галактики, берут пробы на астероидах и кометах. Всё это они, разумеется, делают не прямо, а посредством хитроумных аппаратов, соединенных каналами связи с мощнейшими вычислительными машинами. Отсюда, вероятно, произрастает определенное высокомерие, с которым видные современные астрономы и физики говорят о пилотируемой космонавтике. Дескать, на нее уходит прорва денег, а какие, скажите, фундаментальные открытия с ее помощью удалось сделать? Звучат даже предложения свернуть всякую космическую деятельность с участием человека, полностью передоверив ее умным роботам и телеуправляемым системам.