Крейг пристально посмотрел на адмирала.

— Конечно, нет проблем.

— Никаких исследований. Вы сказали, что используете его для получения эликсира. Не делайте этого. — Он показал на ряд шприцев с янтарного цвета жидкостью. — Этих доз вам будет достаточно.

Крейг кивнул:

— Я обещаю.

Петков снова вздохнул.

— Советую вам записать код на бумаге.

Крейг вытащил из кармана миниатюрное устройство.

— Цифровой диктофон, — пояснил он. Петков пожал плечами.

— Код звучит так: L-E-D-I–V-A-Y-B-E-T-A-Y-U-B-O-R-G-V. Крейг прокрутил запись.

Адмирал кивнул:

— Да, именно так.

— Отлично.

Крейг вскинул пистолет и нажал на курок.

Выстрел в тесном помещении прозвучал как взрыв гранаты. Несколько шприцев от сотрясения раскололись.

От неожиданности Мэтт отскочил назад и уставился на Крейга изумленными глазами. Его в очередной раз поразила жестокость и бессердечность оперативника ЦРУ. Стоявший у двери солдат, повинуясь тайному сигналу, выхватил у Мэтта из рук винтовку. Второй спецназовец направил на него оружие.

Петков продолжал сидеть на полу. Обезглавленное тело отца распласталось поверх его ног. От выстрела в упор замерзший череп разлетелся на куски, как фарфоровая ваза.

Мэтт продолжал сверлить Крейга яростным взглядом. Тот лишь пожал плечами:

— Нечего было выпендриваться.

20 часов 49 минут

Виктор склонился над телом отца. Осколки черепа разлетелись по всей комнате — они виднелись на его одежде, на полу, на полках. Один из осколков рассек ему щеку, но Вик тор не чувствовал боли и продолжал завороженно смотреть на изуродованное тело.

Еще мгновение назад в нем теплилась надежда, что какаято часть отца продолжала жить и функционировать, находясь в состоянии «спячки». Теперь же все его надежды рассыпались в прах, как мелкие кусочки замороженного черепа.

«Он снова мертв».

Прошло столько лет, а боль ощущалась не менее остро. Грудь ныла от нестерпимой боли, но слезы на глазах так и не навернулись. Он выплакал все слезы по отцу, когда был маленьким мальчиком. Больше их у него не осталось.

— Отведите обоих в тюремные камеры, а потом доставьте туда женщину с мальчиком, — приказал Крейг одному из солдат.

«Мальчик…» Виктор очнулся от забытья.

— Вы обещали, — окликнул он Крейга хриплым голосом. Тот на секунду застыл у двери.

— Я сдержу слово, если вы мне не соврали.

20 часов 50 минут

Адмирал медленно поднялся с пола, и Мэтт заметил, что в нем еще оставались силы. Руки Петкова были связаны так, чтобы он не мог дотянуться до монитора на запястье.

Под конвоем двух солдат пленники направились в тюремный блок.

Мэтта обуревали тяжелые мысли.

Схватка завершилась, и Крейг вышел из нее победителем. Обезвредив бомбу, этот подонок теперь может без спешки связаться с вертолетом и спокойно ожидать, когда его вызволят из ледяной ловушки. У него и дневники исследований, и дозы эликсира. Цель операции достигнута.

Оставалось только убрать всех свидетелей и замести следы. Группка биологов и Уошберн встретили появление Мэтта и Петкова в тюремном блоке удивленными взглядами. Вскоре в клетку, где сидела Уошберн, солдаты втолкнули Дженни и Маки.

— У тебя все в порядке? — спросил Мэтт, подойдя к решетке соседней камеры.

Дженни кивнула. Она выглядела измученной и обессиленной, но в глазах продолжали гореть яростные огоньки. Уошберн взяла Маки на руки и села на топчан. Мальчик с интересом рассматривал ее темную кожу.

— Что произошло? — спросила Дженни.

— У Крейга теперь сыворотка, дневники и код дезактивации.

— Ничего у этого ублюдка нет, — тихо промолвил Петков за спиной Мэтта.

— Что это значит? — удивленно посмотрел на него Мэтт.

— Кода дезактивации «Полярной звезды» не существует, — с ледяным выражением лица ответил Петков.

Мэтт на секунду застыл в замешательстве, но потом до него дошел смысл сказанного адмиралом. Петков сумел перехитрить Крейга в его же собственной игре. Однако радоваться было нечему. Теперь все они обречены на неминуемую гибель.

— Через двадцать девять минут миру придет конец,— промолвил Петков.

9 апреля, 20 часов 59 минут

Ледовая станция «Грендель»

Усевшись на корточках перед титановой сферой, Крейг ввел код дезактивации в электронную панель, подсоединенную проводками к детонатору. Он торопился. Подрывник прокопался с панелью целых десять минут, пытаясь найти правильное соединение.

Время поджимало, но Крейг аккуратно печатал букву за буквой, внимательно вслушиваясь в запись на диктофоне. Затем он ввел код в обратной последовательности, следуя инструкциям адмирала. Пальцы его быстро и уверенно двигались по клавиатуре.

V-G-R-O-B-U-Y-A-T-E-B-Y-A-V–I-D-E-L

Напечатав последнюю букву, он ударил по клавише ввода. Ничего не произошло.

Он нажал на клавишу еще раз. Устройство по-прежнему отказывалось реагировать на его команду.

— Вы все правильно подключили? — спросил он сержанта Конрада.

— Так точно, сэр. Я получил подтверждение, что устройство приняло код, но никак на него не реагирует.

— Может быть, я что-то неправильно напечатал, — пробормотал Крейг.

«Скорее всего, ошибся, вводя код в обратном порядке». Он присмотрелся повнимательнее к светившемуся на миниатюрном экране ряду букв и тут же понял свою ошибку.

— Черт бы его побрал! — выругался он, сжав кулаки. Написанные в обратном порядке, отдельные буквы сливались в недвусмысленную фразу на русском языке: «В гробу я тебя видел».

— Вроде бы все в порядке, — сказал Конрад, ощупывая провода.

— Все очень даже не в порядке! — злобно прокричал Крейг, соскакивая с платформы лифта. — Русский дал нам неправильный код!

Крейг ринулся вниз по ступенькам лестницы. Он знал, как заставить Петкова расколоться.

Мальчик.

Его последняя надежда.

20 часов 53 минуты

Петков закончил описание «Полярной звезды» внимательно слушающему Мэтту. Детонатор на первом уровне был лишь одним из взрывных устройств, входящих в систему. Еще пять бомб были установлены подо льдом вокруг станции, чтобы усилить разрушительное действие звукового импульса. Мэтт не верил своим ушам: каким извращенным рассудком нужно было обладать, чтобы задумать разрушение полярной шапки, уничтожение большей части человечества и, возможно, приход нового ледникового периода?