class="p1">— Ждёшь, что с добром пожаловала?! — не сдерживая интонацию, она подошла вплотную к столу, радуясь, что между ними есть преграда.

Оторвавшись от стакана, ангел прошёлся взглядом по названой дочери. Не было страха в глазах мужчины, лишь интерес. Желая выпить из своего бокала, пропустив реплику демоницы, он потянулся к нему губами, но длинная когтистая лапа девушки выбила бокал из его рук, царапая светлую, как фарфор, ладонь и уничтожая мирно лежавшие документы.

— Ждёшь от меня откровений? Его не вернуть, — безразлично пролепетал мужчина, сильнее выводя её из себя.

Почему она никогда не замечала этого хладнокровия в нём? Почему относилась, как к своему отцу и любила, несмотря на недопонимания. В какой момент этот мужчина стал таким монстром? Был ли он другим?

— Да какие из вас ангелы? — Невесело усмехнулась. — Вы нищие, самые, что ни на есть, бедняки, лишенные сердца и сострадания! Где ты был в момент, когда ни в чём не повинный демон умирал?

— А ты правда хочешь это знать, моя милая Вики? — Ангел сжал в руках конверт. — Я убивал его и наслаждался этим, когда меня ослепила месть. Теперь меня понизят.

— Что? — Схватив мужчину за крыло, не рассчитав силу, демоница перекинула его в конец комнаты, медленно настигая. — Так тебя волнует не то, что ты совершил убийство, не то, что отнял у меня частицу сердца, не муки совести и покаяния, а тебя волнует отставка?

— Этого бы не случилось, будь вы хоть немного не такими неблагодарными эгоистками…

— Да пусть будет проклят каждый день, в котором я тебя любила! — Крик под вспышкой ярости был настолько сильным во второй ипостаси, что все зеркала и окна друг за другом треснули. — Считала своим отцом, думала, ты достойный ангел, и маме повезло.

Сжав руки в кулаки, всеми силами пыталась держать в узде свою вторую ипостась, которая была на грани того, чтобы уничтожить мужчину, сделать это с тем же холодом и безразличием. Но чувства порядка ей мешали.

— Поэтому ты ничего мне не сказала? Поэтому ты не посчитала нужным со мной об этом всём поговорить?! — Он всё ещё не унимался.

Задетая гордость и ощущение того, что тобой пользовались все, двигало Серафимом на тот момент. А Вики не могла определиться, что злило её больше. То безразличие и принятое в одночасье решение? Мотивы, которые привели его к этому или то, что он не жалел? Не жалел о том, что отнял чью-то жизнь из-за собственных бзиков, только лишь пост, которого мог лишиться.

— Тогда у меня было слишком мало времени! Но я не жалею. — Она сжала до хруста его плечи, вызвав стон. — А ты? Как ты мог?! Да что он тебе сделал?

— Дочка, мы… — Удар, сломавший нос.

Серафим Вильям похоже не осознавал то, что не за ответами явилась и не дабы поругаться. Сама королева спустилась в Шепфа забытую усадьбу, чтобы сотворить вендетту, заставить пожалеть никчёмного ангела о том, что он посмел отнять у неё самое важное для любого демона — частичку её души, наставника жизни и просто любящего отца.

— Не смей! Единственный, кто имел право, даже не успел прочувствовать, что такое отцовство, не успел обратиться, — не упоминая о том маленьком, крохотном исключении в день встречи, тихо протянула, — назвать меня дочерью.

— Он-то? Успел, а как же, перед смертью, как в бреду, хрипел. А вот ты, сдаётся, так и не осилила свою гордость, свою преданность ко мне.

Indila — Tourner dans le vide(slowed + reverb)

Волновой спазм сдавил грудь, в горле засаднило, когда, прикладывая силы, он показал воспоминание того вечера. Вернее, малюсенький отрывок.

Запах крови и раскалённого железа точно так же, как и тревога, вжились в лёгкие. Горло мужчины было перерезано, капли крови струйками бежали с губ сначала по шее, а после падая на белоснежную рубашку, окропляя мандат. Глаза цвета вина гасли с каждой секундой всё больше. Демон, медленно прикладывая в те рваные движения все свои силы, что-то шептал. И тогда ангел, стоявший рядом с Вильямом, приблизился, с интересом прислушиваясь.

— Вики… Вики… Дочка, прости, что не… — Мощный рвотный спазм крови вперемешку с белой жидкостью, как фонтан, вырвался из горла, забрызгав землю рядом с садом…

Одинокая слеза медленно скатилась по бордовой кожи суккуба. Сердце вдавили раскалённой кочергой, не давая возможности вздохнуть. Ярость выжигала всё то добро, все те нравственные чувства, что в ней были. Ни один из них не получит ни грамма её пощады.

Схватив избитого Серафима за грудки, девушка сжала появившуюся Калидасу в руках, прислоняя к его горлу. Опьянённый страхом, вряд ли он думал, что умрёт так скоро. Именно этой смерти боялись Серафимы, удара калидасы, что даже после смерти в Небытие сведёт их с ума.

— Знаешь, я до последнего хотела мучать тебя из часа в час, разрывая твою плоть. Но ты этого не стоишь. Ты ничего не стоишь, ни одного, даже короткого мига в его компании.

Вдавливая в шею калидасу, видя первую струйку крови, демоница усмехнулась, ощущая, как сильно трясётся в агонии его сердце, заставляя ангела дёргаться в её руках.

— Ты сдохнешь, как безродная собака. Будь уверен, у тебя даже могилы своей не будет, а там, куда ты попадешь, ты будешь страдать каждую секунду. — Усмехнулась, — Тебе ведь известно, что это?

Оторвав от горла орудие, девушка покрутила его перед лицом Серафима. Виднелась в лице узнаваемость. Конечно, несмотря на огромное количеств орудий для пыток в Аду, именно это знал каждый ангел. Чем чревато быть убитым. Начиная от невозможности возрождения и воскрешения, заканчивая вечными нескончаемыми муками.

— Нет, пожалуйста, — прохрипел, сплёвывая кровь, мужчина.

— Да, Серафим, это ритуальная вещица, благодаря которой твоя душа не найдёт пристанища.

— Прошу тебя. — Его глаза умоляли, призывали к милосердию, но нет, он не найдёт его там, где ищет. — Ради всего…

— Собаке — собачья смерть. — Не теряя ни секунды, девушка проткнула чужую шею калидасой, слушая истошный крик.

Наблюдая за тем, как изуродованное ею тело валяется у ног, Вики поджала губы, отряхивая руки, когда за её спиной раздались шаги.

— Вы быстро, Госпожа. — Аластр взял из рук тяжёлую калидасу, осматривая тело Серафима.

Он также вывернул рёбра, принимая вторую ипостась, в отличии от только подошедшего демона. Адмирал армии не спешил, оставаясь в трезвом положении. Кто-то один должен был.

— Иногда наши желания слишком несвойственно сильно желанны, и тогда медлить невозможно. — Перевела взгляд на подоспевших мужчин.

Она, недолго думая, сделала шаг к выходу, в конце концов оставался ещё один претендент на потерю головы. В конце концов, её