Сидевшая на полу Тесса встала. Бросив взгляд на врача, она произнесла:

— В общем, он представился нам как психоаналитик. Но я сразу поняла, что он не может быть психоаналитиком.

— Но он настоящий психоаналитик, — возразил Беллами. — Он так сказал, то есть он сказал, что раньше был им, и сказал также, что сейчас уже не способен быть им.

— К сожалению, он никогда не был психоаналитиком, — настаивала Тесса.

— Ну, тогда доктором, их можно называть по-разному.

Беллами повернулся к Питеру.

Взгляд Питера стал печальным.

— Простите, Беллами, — чуть помедлив, извинился Питер, — я никогда не был психоаналитиком и не имею никакого отношения к медицине. Доктор Фонсетт тактично сказал, что у меня разыгралось воображение. Фактически же я просто солгал.

Наступила ошеломленная тишина.

Чуть позже Джереми Адварден сказал:

— Что ж, тогда позвольте спросить, каким же являлся ваш род занятий?

— Я был мясником.

Послышались изумленные восклицания. Потом все затихли и лишь обменивались выразительными взглядами. Кора спрятала лицо в ладонях.

Тогда выступила Луиза.

— Но почему же вы не открылись нам? Мы не стали бы осуждать вас, с чего бы, ведь это совершенно нормальная профессия.

— Да мне и самому интересно, почему я это придумал, — оправдывался Питер, — Это была чистая импровизация, почти шутка… В общем, я поступил плохо… ввел людей в заблуждение и позволил им поверить в мою ложь. Это фальшивая претенциозность. Простите. Сначала я представился психоаналитиком Лукасу и Клементу. Вероятно, мне хотелось чувствовать себя более уважаемым человеком, приписать себе более достойный статус. Мне предстояло столкнуться, как я понимал, с весьма мощным противником. Только позднее мне пришло в голову, что об истинном моем занятии он мог услышать в суде, где я сам, к несчастью, не присутствовал, но, очевидно, он не обратил внимания. Мне очень жаль. Мне не следовало так говорить, и я прошу прощения у всех вас. Но по-моему, больше я ни в чем не обманул вас.

Фонсетт, с улыбкой выслушавший последние высказывания, вмешался:

— Как мне это нравится… «более достойный статус», просто великолепно! Должен признаться, когда мисс Миллен сообщила мне об этом, я не смог удержаться от смеха! Как бы то ни было, вам нельзя продолжать держать их в заблуждении. Уж если речь зашла о статусе, то вы по меньшей мере чертовски богатый мясник.

— В общем, да, — согласился Питер, — Конечно, я не имел в виду тех мясников, что стоят за прилавком, обеспечивая покупателей свежим мясом. Мой дед занимался этим в молодости, когда жил в Одессе. А мой отец, родившийся уже в Англии, основал свой бизнес, и я продолжил его дело.

— Короче, вы магнат с задатками сегуна, — вставил Фонсетт, — Ваш доход неизмеримо выше моего! И вам не было нужды переживать, что вы не стали психоаналитиком! По меньшей мере вы полагали, что стали своего рода целителем на этапе увлечения буддизмом, помните? А теперь покажите им вашу игрушку, просто в доказательство того, что вы настоящий магнат. Смотрите, надо же, вон она, лежит на том столе, — добавил он, сопровождая слова соответствующим жестом.

Клемент проследил за его рукой. Он встал и отступил на пару шагов вместе со стулом, а потом уперся руками в его спинку. Под «игрушкой» подразумевался зеленый зонт. Сефтон подошла к столу. Она взяла зонт и вручила его Питеру.

— Спасибо, Сефтон.

Глядя на нее, Питер взялся за рукоятку и медленно вытащил длинный нож. Его появление вновь встретили взволнованные восклицания.

— Теперь прочтите им, что там написано, — предложил Фонсетт.

Питер обратился к Сефтон:

— Прочтите вы, видите, там есть гравировка.

Сефтон, взяв нож и наклонив клинок, прочла посвящение:

— Питеру Миру, с почтительным уважением от преданных директоров и сотрудников «Мирко» по случаю его сорокового дня рождения.

Реакция гостей выразилась в приглушенном шуме голосов.

— Настоящий нож мясника, не правда ли, — усмехнулся Фонсетт, — или, вернее, его подарочная версия, нечто вроде церемониального меча.

Питер забрал у Сефтон нож и вложил его обратно в своеобразные ножны. Потом вновь отдал ей зонт. Только после этого он посмотрел на Клемента. Вспоминая позднее этот взгляд, Клемент пытался понять, что же он выражал. Взгляд был коротким, не больше секунды. Клемент в замешательстве шагнул вперед, потом сел на стул и, опустив лицо, приложил ладонь ко лбу.

— Не смейся! — прошипела ему Джоан.

Сефтон отнесла зонт обратно на стол. Потом она спросила спокойным и четким голосом:

— Как же вы можете быть мясником, если вы вегетарианец?

— Да я и не могу, и вообще сейчас я уже другой человек. Я расскажу вам об этом…

— Но не сейчас, — решительно поднимаясь, перебил Фонсетт. — Нам пора уходить, вы уже пропустили время отбоя. Пожалуйста, захватите чемодан, я уверен, что он у вас собран. Впрочем, о вещах пока можно не беспокоиться…

Приглушенный шум голосов стал тревожнее.

— Подождите минутку, — остановил его Джереми Адварден, — Мне не совсем понятно, хочет ли хозяин дома уходить? По какому праву вы собираетесь увести его?

— Да, верно, — поддержал его Беллами, — И вообще, кто вы такой? Откуда нам знать…

— Право у меня есть, — ответил Фонсетт. — Не так ли Питер? А что касается того, кто я такой…

— Все в порядке, Джереми, — успокоил Питер, — Этот человек спас мне жизнь. И я пойду с ним по доброй воле.

— Вам нельзя уходить! — воскликнул Беллами, — Мы не можем позволить вам уйти, вы должны остаться с нами!..

— Пожалуйста, не впадайте в истерику, господин Джеймс. Вы вскоре увидите его и гораздо более здоровым. Итак, Питер, вы хотите захватить кое-что из вещей?

Питер вдруг развернулся и быстро направился к двери. Гостиная заполнилась беспорядочными звуками шагов и отодвигаемых стульев, поскольку все вскочили со своих мест, а наиболее любопытные столпились у выхода, желая узнать, что будет дальше. Питер вышел в холл, за ним стремительно прорвался и Беллами.

Мой сидела на лестнице. Она мгновенно встала и отступила к стене. Питер, начав подниматься, остановился на мгновение, словно хотел что-то сказать ей, но потом продолжил подъем. Пропустив Беллами наверх, Мой спустилась в холл.

Беллами проследовал за Питером в спальню. Питер, очевидно ожидавший прихода Беллами, впустил его и закрыл дверь.

— Нед угадал насчет чемодана, — заметил он. — Я всегда держу его наготове. Присаживайтесь пока, Беллами, а я пойду и достану его.

Он прошел в дальний конец комнаты к большому шкафу.

Беллами, не желая садиться, последовал за ним.