Я еще не овладел искусством взгромождаться на эту штуку без помощи стены или лесенки, но поставил себе целью проехать хотя бы 50 ярдов (46 метров), не упав.

С первой попытки я одолел только около половины этого расстояния, но во второй раз уверенно миновал 200-футовую (61 метр) отметку, которую мы с Вэлом поставили на неделе. Я порадовался за себя, выписав первую в своей практике «восьмерку»!

После таких успехов я побаловал себя парой праздничных пинт замечательного домашнего IPA, которое привез с собой приятель Вэла, Джон.

Я регулярно тренировался и ради своей следующей цели, но дела с ней продвигались обескураживающе медленно. Когда Тим предложил совершить восхождение на заснеженную (возможно) вершину еще одного четырнадцатитысячника, у меня забрезжила возможность достижения еще одной цели.

Ср. 23.07.10 (Гора Принстон, Колорадо, США)

ЦЕЛЬ № 90

Научиться играть на гармонике

Игра на гармонике давалась мне с трудом, и я чувствовал, что продвигаюсь довольно медленно, но на днях нашел на форуме объявление с предложением помощи от постоянного участника форума tacobet. Он полагает, что для моей цели – игры на гармонике, подошел бы старый хит On Top Of Old Smokey (На вершине Старого Смоуки).

Вчера мне представилась возможность реализовать эту цель в необыкновенно стильной манере. Тим снова помогал своему приятелю Клиффу и дочери Клаудии проходить очередной отрезок Колорадского маршрута, и предложил вместе совершить восхождение на еще один колорадский четырнадцатитысячник. Вершина горы Принстон находится на высоте 14 197 футов (4,3 км) и является одной из 53 колорадских гор, чья высота превышает 14 000 футов. До нее сравнительно легко добраться, что давало нам время подняться и спуститься – и все равно успеть встретить Клиффа и Клаудию в конце их похода.

Тим заехал за мной в четыре утра. К тому времени как мы забрали Клиффа и Клаудию, проехали пару часов по дороге, высадили их в стартовой точке, выгрузили из грузовика Тимов вездеход и доехали по тропе до нашей стартовой точки, было уже почти девять. Всего через пару часов мы были уже на вершине и нашли там немного снега для воплощения цели номер 90.

Мы снимали видео этого музыкального события, но, похоже, моя камера снова чудила. После погружения в плавательный бассейн в Коста-Рике и волшебного возвращения к жизни у нее возникают всевозможные проблемы с автоэкспозицией. Видеоряд представляет собой просто ярко-белую картинку, а звук почти полностью заглушает ветер!

Однако этим утром я сделал новое видео своей игры на гармонике, которое вы можете просмотреть – на свой страх и риск. Слушать его, боюсь, малоприятно! Это пока очень далеко от стандарта, которого хотелось бы достичь. Я все еще мучаюсь с мало-мальски трудными мелодиями и удержанием верного темпа, но я на верном пути.

«Займись-ка лучше основной работой!» – слышу я ваши советы.

Ха-ха! Какой еще основной работой?!

На вершине Старого Принстона,

Что вся утопает в снегу,

Я лишился своей истинной любви,

Ибо слишком робко за ней ухаживал.

Ибо ухаживанье сладко,

А расставанье горько,

А вероломная любовница –

Хуже, чем воровка.

После восхождения мы с Тимом немного поисследовали окрестности на его вездеходе, посетив крохотный городок под названием Сент-Эльмо высоко в горах и поездив по лесам. Как прекрасно в солнечный день среди этих восхитительных вершин!

Однако день выдался длинный и нелегкий. Мы завершили его, отмокая в бассейне курорта «Горячие источники горы Принстон», а потом отправились домой, приехав только к половине одиннадцатого вечера. Уснул я за считаные минуты.

С тех пор как я попытался – и не смог осуществить ночной парашютный прыжок в Австралии в мартовское полнолуние, мне представлялись только три «полнолунных» возможности. В апреле я был в Индии. Майское полнолуние пропустил, решив вместо этого ехать в Коста-Рику. Последний уик-энд июня, за одну короткую неделю до конца всех 100 недель, был моей последней возможностью реализовать эту цель, хотя прогноз погоды выглядел отнюдь не обнадеживающе.

Я приехал в прыжковую зону за неделю до намеченного времени и выполнил пару прыжков, знакомясь с некоторыми местными завсегдатаями. Я пытался вызвать у них некоторый интерес к ночным прыжкам при полной луне.

Затем я заглянул туда днем в пятницу, но сильный ветер мешал прыжкам в тот день. По мере приближения вечера становилось ясно, что и сегодня мне прыжка не видать.

Я вновь вернулся на поле в субботу, но положение снова выглядело не лучшим образом. Мы с Вэлом слонялись поблизости, надеясь на улучшение погоды, и около половины десятого пилот Скип сказал:

– Похоже, у нас скоро будет окно возможности. Хочешь лететь прямо сейчас?

Было очень темно, и я порядком струхнул.

Сб. 26.06.10 (Кэнон-Сити, Колорадо, США)

ЦЕЛЬ № 91

Совершить ночной парашютный прыжок

Должно было быть полнолуние, но густые облака плотно закрывали небо. Когда я глядел из иллюминатора маленького самолета, все выглядело зловеще черным. Только небольшая полоска света осталась на горизонте, где почти 40 минут назад за горами село солнце.

Это был полный событий, утомительный день в прыжковой зоне, и персонал и клиенты в основном уже ушли в бар побаловать себя кружкой пива. К девяти вечера я был единственным парашютистом, который еще ничего не пил. Помимо пилота Скипа, который тоже оставался трезвым, я был единственным человеком на борту миниатюрной «Сессны».

Быть сегодня единственным прыгающим парашютистом было хорошо, поскольку не надо было беспокоиться, что одновременно со мной в небе окажутся другие купола. Одна из самых больших опасностей ночных прыжков заключается в том, что два парашютиста не видят друг друга и спутываются парашютами. Но оборотной стороной моего гордого одиночества стало то, что не с кем было пообщаться во время набора высоты, посмеяться, поболтать и разрядить нервы.

Поскольку на борту были только мы со Скипом, самолет быстро набрал высоту. Возясь с камерой и проводя заключительную проверку снаряжения, я с удивлением услышал вопль Скипа: «Две минуты!» Глянул на альтиметр. 3500 футов (1 км)… Сердце мое загрохотало.

К тому времени как мы развернулись к выброске, а Скип выключил двигатель и крикнул мне, чтобы я открыл дверь и осмотрелся, мы были на высоте 4500 футов (1,4 км). Мне предстояло почти 10 секунд свободного падения. Выглянув в открытую дверь, я видел почти прямо под нами взлетную полосу и мог с легкостью разглядеть зеленые огни маркера посадочной площадки – гигантского Т-образного ветрового указателя в центре широкой, плоской, открытой площадки.

Кивнув Скипу, довольный выбранным местом, я ступил на подножку и мгновение помедлил. Я хотел насладиться этим моментом и предвкушением того, что собирался сделать. Вокруг было очень темно. Единственными видимыми источниками света были маленькая люминесцентная полоска, прикрепленная к грудному ремню, слабое свечение взятого взаймы альтиметра и крохотный красный огонек на шлеме, который свидетельствовал, что моя камера ведет запись.