Именно к ней так стремился Нейл. Вот уже четыре года он не был в Риовадо. Должен же кто-то посетить могилу матери, потому что Натаниел, похоронив любимую, поклялся больше никогда не приезжать сюда. И сдержал слово.

Постепенно Нейл стал и здесь замечать странные следы. Словно кто-то чужой посетил дорогую ему могилу. Отчасти из гнева, отчасти из любопытства Нейл решил проследить, куда они ведут. И оказался в тени величественной сосны, простиравшей ветви к небу.

И оцепенел.

У подножия дерева, выходившего на мирный луг и серебряную ленточку реки, стоял крест. Нейлу не нужно было подходить ближе, чтобы понять, кто похоронен здесь, ибо ветер донес до него голос сестры:

«Жила-была прекрасная белая голубка, которая летала в бесконечном синем небе, и солнце отражалось от ее распростертых крыльев. Она летала над зеленым лугом, пестревшим полевыми цветами, но поднималась все выше и выше и как-то забралась слишком далеко. Пролетела сквозь солнце и попала в плен к небу. Гром окружил ее, и белая небесная голубка испугалась. Подул ветер, мир потемнел, и голубка упала на землю. Ее белые гордые крылья сломались. Именно тогда она и встретила волка, крадущегося сквозь ночь. Он защитил голубку и исцелил ее поломанные крылья. Но когда вновь стало светло и голубка улетела на зеленые луга, оказалось, что волка ослепил дневной свет, и она не смогла оставить его, потому что он спас ее, когда грозила беда. С тех пор они были неразлучны. Днем она высоко летала и была его поводырем, а он охранял ее по ночам. И оба они искали землю, где смогут жить вместе, где нет света и тьмы. Но так и не смогли найти, и их дети летали в небе днем и охотились по ночам, и, не зная другой жизни, эти отпрыски голубки и волка наслаждались свободой.

Однажды голубка, зная, что умирает, вновь нашла проход сквозь солнце и полетела домой, к танцующим травам и поющим серебряным водам, где стоят высокие стражи-деревья».

Нейл опустился на колени возле тонкого креста.

Шеннон Малвин.

Девушка с Небесно-голубыми Глазами вернулась домой.

В стране песка, руин и злата

Она сияла красотой.

Одна.

И не было иной.

Алджернон Чарлз Суинберн

Стоя в чулках, сорочке и кружевных панталонах, Ли выдохнула и что было сил втянула живот.

— Скорее, Джоли, мне долго не продержаться, — пробормотала она, готовая вот-вот упасть в обморок, по мере того как Джоли все туже натягивала шнуровку, так что розовые вершинки грудей поднимались все выше к кружевной отделке сорочки.

— С чего это вдруг вам понадобилось так туго затягиваться? А я-то думала, вы вообще забросили корсеты вместе с панталонами! Совсем забыли, как подобает вести себя леди! Впрочем, вы такая тощая, что и корсеты не нужны. Но в прошлом месяце я затянула его на двадцать дюймов, и вы не жаловались, так зачем вам понадобилось восемнадцать? — возмущалась Джоли. — Того и гляди переломаю свои бедные пальцы.

Она покачала головой. Но тут же, вспомнив, что и мисс Беатрис Амелия немилосердно затягивалась после тридцати лет супружеской жизни да и мисс Алтея от нее не отставала, понимающе ухмыльнулась.

— Чему это ты улыбаешься? — с подозрением осведомилась Ли при виде самодовольной физиономии Джоли.

— Да так, сердечко мое, вспоминаю, просто вспоминаю. Джоли никогда ничего не забывает!

Недаром женщины рода Треверсов так горды, особенно когда речь идет об их мужчинах!

— Вот только в толк не возьму, куда это мистер Нейл подевался! Уехал вчера утром и до сих пор не вернулся, — продолжала Джоли, недоумевающе покачивая головой. — Вы не знаете, где он, сердечко мое?

— Нет, — буркнула Ли сквозь зубы.

Джоли громко шмыгнула носом.

— Вы ничем его не обидели?

— Нет.

— Знаю я вас, мисси. На маму-то вы похожи, но вот когда речь идет о здравом смысле, тут-то в вас и просыпается покойный папа, царствие ему небесное!

Если бы Ли могла с негодованием втянуть в себя еще хоть немного воздуха, так и поступила бы. Увы, даже этого ей не позволено!

— Я ничего ему не говорила, — процедила она.

— Хм-м… в этом-то вся и беда. Вам следует его улестить.

— У меня вообще не было времени слова сказать: он сразу же уехал. И я не собираюсь улещать Нейла Брейдона, — сообщила Ли расстроенной мулатке. — Потому что он скорее всего рассмеется мне в лицо!

— Придержите-ка язык, душечка, потому что мужчины терпеть не могут угрюмых, сварливых, язвительных особ. И я никогда еще не видела такого безумия, как в этом доме. По-моему, здесь все рехнулись. Маленькая миз Камилла не выходит из комнаты со вчерашнего утра. У мастера Гила губа распухла и нос стал вдвое больше прежнего, а уж рука! Это вам не какая-нибудь царапинка, а настоящая рана! Я думала, что сестры Сент-Арман в обморок грохнутся, увидев племянничка! Снова стали нести всякий бред насчет того, что какого-то дядюшку Жильбера изрубили в котлету. Клянусь, мастер Гил позеленел, как молодой горошек! А мисс Лис Хелен двух слов не сказала с мистером Гаем. Мистер Гай вообще от меня прячется, совсем как в детстве, когда натворит что-то, да и мисс Алтея знай снует из дома в сарай и обратно! Разве пристало леди учить грязных мексикашек читать и писать! И маленькому мастеру Стьюарду давно пора надавать палкой по толстой заднюшке! Ни в чем не хочет знать отказа! Тут же закатывает истерику! Мисс Ноуэлл больше не улыбается, а ведь она была такой милой малышкой. И взгляните на Стивена! Роется в земле, точно грязный негр с плантаций! И что это только творится!

— Туже, Джоли, пожалуйста! Я еще могу дышать, и довольно легко, — резко бросила Ли, не желая думать о происходящем в доме, особенно еще и потому, что сама была частично за это ответственна.

Поэтому она принялась поскорее расчесывать бронзовый шелк волос, доходивших до самых бедер.

— Стойте смирно, мисси! Не хотите же, чтобы ваши чудесные волосы запутались в шнуровке! — проворчала Джоли, нахмурившись, когда Ли слегка изогнулась, чтобы дотянуться до сапфирово-синего флакончика, стоявшего на туалетном столике. Вынув золоченую пробку, она подушила за ушами, капнула на запястья и заодно мазнула влажным пальцем по волосам Джоли, к притворному недовольству последней.

— Шелковистые волосы, душистая кожа, атлас, кружева и лаванда, — заметил веселый голос с порога.

Ли удивленно обернулась, выдернув шнуровку из рук Джоли. Нейл, прислонившись к косяку, восхищенным взглядом пожирал полуодетую жену.

— Ну вот, сердечко мое, взгляните, что вы наделали! Мне больше их не затянуть!

— Позвольте мне, — лениво предложил Нейл, выпрямившись и бесшумной кошачьей походкой приближаясь к женщинам.

— Не думаю, что… — начала Ли.

— Только потуже, мистер Нейл, — наставляла предательница Джоли, вручая ему шнурки.