— Не надо, — наконец проговорил он и заслонился рукой. — Я в порядке. Просто подумал кое о чем, вот и все.

— И что же за мысль посетила тебя?

— Что эта ваша баньши — не настоящая.

Тоби выпучил глаза:

— Что ты такое городишь?

Род обнял Тоби за плечи и притянул к себе.

— Послушай, — прошептал он юноше на ухо, — баньши ведь появляется только перед чьей-нибудь смертью, верно?

— Верно, — заинтригованно отозвался Тоби.

— Перед чьей-нибудь смертью, — повторил Род, сделав ударение на последнем слове, — а не всякий раз, когда кому-то только грозит гибель. И королева жива по сей день!

Тоби отстранился, зачарованно глядя на Рода.

Тот улыбался, в глазах его танцевали отблески пламени факелов.

— Баньши должна появляться только тогда, когда смерть неизбежна.

С этими словами он развернулся и окинул взглядом огромный башенный зал. Ведьмы плясали на стенах и потолке, изредка — на полу, в воздухе, послав куда подальше все законы гравитации, и выделывали при этом такие выкрутасы, от которых бы у змеи уже в трех местах позвоночника начался бы злейший радикулит.

Род вернулся взглядом к Тоби, задумчиво приподнял бровь.

— А тут, как я погляжу, на похороны и вовсе не похоже.

Томи нахмурился было, но тут же усмехнулся:

— Эх, не видал ты лучших деньков в Грамерае… — проговорил он. — Однако ты прав, нынешней ночью мы празднуем жизнь, а не смерть.

Род ухмыльнулся, снова солидно отхлебнул из кружки и отер губы тыльной стороной ладони.

— Теперь другой вопрос. Если эта ваша плакальщица фальшивая, кто ее сюда засылает?

У Тоби отвисла челюсть, он в ужасе вытаращил глаза.

— Приведи мне Олдис! — крикнул ему Род.

Тоби закрыл рот, судорожно вдохнул и кивнул, потом прикрыл глаза, и через мгновение рядом с ними откуда ни возьмись появилась Олдис. Она ловко спланировала на пол и оперлась на древко своей метлы.

— Что вам угодно? — тяжело дыша, проговорила она, раскрасневшись, глаза ее весело сверкали. Глядя на нее, Род вдруг затосковал о прошедшей юности.

Он склонился к девушке:

— Попробуй настроиться на Дюрера, главного советника Логира.

Девушка кивнула, зажмурилась. Миновало несколько мгновений. Она открыла глаза и в страхе уставилась на Рода:

— Они очень злы из-за того, что королева не умерла. Но еще больше они злы из-за того, что не ведают кто возвел баньши на крышу замка этой ночью.

Род кивнул. Губы его вытянулись в ниточку. Он залпом допил остатки глинтвейна, развернулся и направился к лестнице.

Тоби догнал его и схватил за рукав:

— Куда ты?

— На крышу, — откликнулся Род. — Где же еще искать баньши?

Ночной ветер, забираясь под одежду, леденил кожу. Род вышел на крышу и пошел вдоль зубчатого парапета. Перед ним ползла его длинная тень — одна из лун освещала его со спины.

Зубцы раскинулись во все стороны, словно ряды клыков какого-то громадного чудовища.

— Веке, — негромко окликнул Род.

— На связи, Род, — отозвался голосок у него за ухом.

— Тебе не кажется, что баньши предпочитает какой-то особый участок крыши?

— Так и есть, Род. За период нашего пребывания в Грамерае баньши появлялась исключительно у подножия восточной башни.

— Всегда?

— Всегда, хотя наблюдений для точного ответа недостаточно.

Род повернул налево и направился в сторону восточной башни.

— Ладно, давай накапливай наблюдения. А я пока попытаюсь что-нибудь предпринять.

— Хорошо, Род, — ответил робот, неизвестно каким образом придав своему синтезированному голосу смирение мученика.

Род подошел к зубчатому парапету, посмотрел вниз, на раскинувшийся вокруг крепостного холма город. Длинная белесая дорога вилась от края города к подъемному мосту. Тут и там горели тусклые окна придорожных кабачков.

Где-то дальше, в самом гниющем чреве города, словно базальтовая надгробная глыба, таился Дом Кловиса.

Чьи-то шаги за спиной, какой-то скрежет. Род пригнулся, принял боевую стойку, выхватил кинжал.

Одолев последнюю ступень винтовой лестницы, на крышу выбрался Большой Том. Он что-то держал на согнутой в локте руке. Слуга Рода стоял, стреляя по сторонам глазищами, с хрипом вдыхая ночной воздух.

Развернувшись, он заметил Рода и пустился к нему бегом. Физиономия его выразила искреннее облегчение.

— Ой, хозяин, вы целы и невредимы!

Род успокоился, выпрямился, сунул кинжал в ножны.

— Конечно, невредим! Но ты здесь что забыл, Большой Том?

Верзила остановился. На губах его играла неловкая усмешка. Он уставился в каменные плиты крыши, зашаркал подметками.

— Да я… хозяин… слыхал, будто… Словом. Я… — Он поднял глаза к Роду и затараторил: — Нельзя вам связываться с баньши, хозяин, а уж ежели связываться, то одному — ну никак нельзя!

Род долго изучающе глядел на верзилу, гадая, откуда у того такая самоотверженная преданность.

Наконец Род добродушно усмехнулся:

— Да у тебя поджилки трясутся от одной только мысли об этом чудовище, и все-таки ты решил не пускать меня одного? — Он похлопал Тома по плечу. — Ладно, тогда пошли, Большой Том. Если хочешь знать, я искренне рад тому, что ты будешь сопровождать меня.

Том неловко улыбнулся и снова потупился. При лунном свете судить наверняка было трудно, но Роду показалось, что его верный слуга слегка покраснел.

Род развернулся и направился к башне. Том поплелся рядом с ним.

— Вы, хозяин, накинули бы плащик, а то еще простудитесь ненароком, — сказал слуга и набросил на плечи Рода плащ.

«Какая теплая, дружеская забота», — подумал Род, поблагодарив Большого Тома. Он на самом деле был до глубины души тронут тем, что этот неуклюжий орангутанг так печется о нем. Однако он прекрасно понимал и другое: в плаще ему будет куда труднее орудовать кинжалом. Наверняка Том это тоже отлично понимал.

— Вам не страшно, хозяин?

Род сдвинул брови и задумался над вопросом слуги.

— Да не так чтобы очень. В конце концов, пока ведь баньши никому ничего дурного не сделала. Ведь она… скажем так… всего лишь предвестница беды, верно? Пророчит смерть и всякое такое.

— И все равно это дивно, что вы не страшитесь. Куда разумнее вам пойти там, где башня отбрасывает тень, а, хозяин?

Род нахмурился и присмотрелся к густой тени у подножия башни.

— Нет. По возможности буду держаться на свету. Мне это как-то всегда больше нравилось.