— Все в порядке, маленькая, — шепнул он ей. — Все вышло хорошо.

— Вы же были в крови! — всхлипнула Алана, изо всех своих небольших сил продолжая вжиматься в герцога. — Я видела! Видела, как вы лежали весь в крови… У вас вся одежда изорвана… И вы холодный, а обычно такой горячий… Я так испугалась за вас!

Значит, демоническое пламя сорвало ослепляющий полог. Значит, он потерял много крови.

Все это было не важно. Важно было только то, что он ощущал через связь: Алана была счастлива, что он жив, и так боялась за него, что его потрясла сила ее чувства.

— Алана, посмотри на меня, — попросил девочку Даор.

Она, послушавшись, подняла на него заплаканные, красные глаза с трогательно слипшимися ресницами. Красные губы ее дрожали, и щеки были мокрыми от слез. Не пытаясь сопротивляться желанию, Даор поцеловал эти соленые губы, и тут же Алана потянулась вверх, отчаянно отвечая, ища контакта с ним, все еще продолжая плакать. Это было так сладко, такое счастье вспыхнуло в ней — и в нем, что Даор дал себе минуту, прежде чем отстраниться.

Она продолжала смотреть на него, только теперь и так соблазнительные губы еще и раскраснелись от поцелуя.

— Спасибо, что защитили меня, — сказала Алана дрожащим голосом. — Что спасли меня.

Даор тяжело вздохнул, еще отстраняясь:

— Любимая, я никому не позволю причинить тебе вред. И я не хочу отпускать тебя ни на миг, но мне нужно помочь Олеару.

— Вы точно в порядке? — спросила девочка, все еще не разнимая рук. — Его лечит леди Йорданка.

Даор неохотно перевел глаза: действительно, будущая коричневая герцогиня сидела у ног Олеара, накладывая на его разорванный торс слой за слоем поддерживающие заговоры. Это означало, что Теа занималась кем-то другим, скорее всего, представителем синей или серой крови, и что без его помощи Олеар умер бы. Глупая смерть для того, кто исполнял приказ и стал жертвой просчета хозяина.

— Все хорошо, маленькая, — улыбнулся он Алане, и та, наконец, тоже робко улыбнулась в ответ, а потом вдруг осела в его руках, истощившись.

Бережно подняв эту еще не умевшую справляться с собственными силами девочку, Даор улыбнулся. Это было не просто победой в битве — счастье заполняло его душу целиком, стирая все остальное.

* * *

Алана очнулась от тяжелого сна, как вынырнула из глубокой воды — в панике, с колотящимся в горле сердцем. Она мигом нашла в темноте шатра знакомое лицо — и страх отступил, отогнанный нежностью, светившейся в черных глазах и едва заметной улыбке тонких губ. Уже теплой рукой Даор Карион гладил ее волосы, проводил пальцами по вискам. Он выглядел, как и обычно: сильным, красивым, концентрированной силой и огнем в глубине. Одежда его была целой, и движения не выдавали усталости, будто Алана проспала так долго, что все успело стать таким же, каким было до нападения самого страшного существа, что она видела в жизни.

В мыслях промелькнул образ: Даор лежит на земле, и его кровь заливает все вокруг, и бледное, ожесточенное лицо.

— Я не хотел будить тебя, Алана, — нежно проговорил он, будто извиняясь. — Но нам нужно поговорить до того, как я уйду.

— Уйдете? — прочистила горло Алана. — Куда? Я долго проспала?

Даор помог ей сесть, поддержав, и придвинулся, заворачивая в одеяло и прижимая к себе. Алана благодарно зажмурилась, отбрасывая сомнения.

«Как же хорошо, что он цел».

— Ты истощилась, пытаясь вылечить меня. Мне это, конечно, льстит, но меня сложно вылечить, и я бы предпочел, чтобы ты хорошо себя чувствовала. Ты спала чуть меньше часа. За это время мы допросили Вестера и узнали, что он ходит портальным ходом, минующим ловушки, как и остальные мудрецы.

— Вы думаете, можно воспользоваться этим, чтобы сразу оказаться у Разлома?

— Таким был изначальный план, но сейчас, раз уж демон ранен и не может больше помочь Вестеру, мы сделаем иначе. Я вернусь с Вестером в Пар-оол, чтобы разрушить созданные демоном ловушки. Согласись, если шепчущие получат возможность свободно перемещаться, это многое изменит.

— А это не опасно?

Даор не ответил, и Алана устыдилась своего вопроса. В конце концов, черный герцог был самым сильным, кого она знала, и он совсем недавно победил и ранил демона. Сомневаться в нем было глупо. Но почему сердце так заходилось при мысли, что он, вероятно, еще ослаблен, и может пострадать?

— Извините, — пробормотала она.

— Ты сейчас извинилась за то, что беспокоишься за меня? — поднял брови Даор.

— Нет. За то, что показала сомнение в вас и вашей способности адекватно рассчитывать свои силы. У меня нет причин в этом сомневаться, совсем, и это было некрасиво и неуважительно с моей стороны.

— Ты чудо, — шепнул ей Даор, легко касаясь губами ее лба.

— А почему Вестер помогает вам?

— Он умоляет меня отдать ему Юорию, когда все закончится, — задумчиво отозвался Даор.

— И вы отдадите?

— Да, это основа нашего с ним соглашения. Он не слишком умен, так что не понимает, что его ждет после этого, как и ее.

— Вы хотите его обмануть? — тихо спросила Алана, отстраняясь.

— Почему же, свою часть сделки я намерен выполнить. Как и обещание тебе, разумеется. Юория будет наказана. Думаю, ты согласишься, что скормивший тысячи человек демону Вестер тоже заслужил наказания.

Алана хотела сказать, что это все равно нечестно, но промолчала. Юория, убившая ее родных, и Вестер, устроивший войну, были хорошей парой. И Даор был прав, они не имели права на спокойную и довольную жизнь, когда все закончится.

— Он так ее любит?

— Да. Юория — единственное, что демон у него не отобрал, так что в ней буквально сосредоточен его мир.

— Почему идете именно вы? Не директор Роберт?

— Я могу убить Юорию на расстоянии, если что-то случится, и я приказал Залло убить ее, если не вернусь к отведенному времени. Вестер боится, что я сделаю это, поэтому я рассчитываю, что он не заведет нас обоих в пожирающую пустоту. И сами ловушки — артефакты высокого порядка, я лучше справлюсь с ними, чем Роберт. Он останется охранять вас — и вести дальше, если я задержусь или не преуспею.

— Герцог Даор, — подняла Алана к нему лицо и заметила, как он