В тот же миг я ясно поняла, о чем эти письма.

В них — разгадка сегодняшних странностей Ханны.

Я кинула рубашку и схватила конверт с надписью «Грейс». Разорвала его дрожащими пальцами. Вытащила письмо и почувствовала, как у меня упало сердце.

Скоропись.

Я опустилась на кровать, глядя на листок бумаги, как будто усилием воли пыталась заставить непонятные крючки заговорить. Вся эта секретность еще больше убедила меня в том, что письмо очень важное.

Я схватила второй конверт. Для Эммелин.

Ощупала его.

Колебалась я не больше секунды. Что еще мне оставалось делать?

Господи, прости! Я его распечатала.

* * *

Забыв про натертые ноги, я бегом скатилась по лестнице: сердце бухало, в голове шумело, я не дышала, а всхлипывала в такт музыке — вниз по ступеням, через весь дом, на террасу.

Тут я притормозила, тяжело дыша и высматривая Тедди. Но он затерялся где-то среди пляшущих теней и неясных фигур.

Времени нет. Надо бежать одной.

Я ввинтилась в толпу одинаковых лиц — алые губы, накрашенные глаза, широко разинутые смеющиеся рты. Сигареты, шампанское, цветные фонарики, подтекающие ледяные скульптуры. Танцплощадка. Локти, колени, туфли, машущие руки. Краски. Движение. Кровь стучит в голове. Воздух застревает в горле.

Эммелин! На верхней ступеньке лестницы. Хохочет, закинув голову, в руке — коктейль, жемчужные бусы накинуты на шею кавалера, как лассо. У нее на плечах — его пиджак.

Вдвоем лучше, чем одной.

Я остановилась, хватая воздух ртом.

Эммелин выпрямилась, рассмотрела меня сквозь тяжелые веки.

— Грейс, дорогая, — чересчур старательно выговорила она. — А где же твое вечернее п-платье? — Вместо «п» вышло какое-то фырканье, и на Эммелин снова напал приступ смеха.

— Мне надо поговорить с вами, мисс…

Молодой человек что-то прошептал, Эммелин шутливо хлопнула его по носу.

— Очень срочно… — еле выдохнула я.

— Эт-то интересно…

— Наедине… пожалуйста…

Эммелин преувеличено тяжко вздохнула, сняла с кавалера бусы и потрепала его по щеке.

— Стой здесь, Гарри, и ник-куда не уходи! Спотыкаясь на каблуках и повизгивая от смеха, она спустилась к подножию лестницы и заплетающимся языком потребовала:

— Ну, рассказывай, Грейси!

— Дело в том, что Ханна, мисс… она задумала кое-что… кое-что ужасное… там, на озере…

— Нет! — воскликнула Эммелин и наклонилась, дыша на меня джином. — Только не говори мне, что она решила искупаться! То-то здесь крику п-поднимется!

— Нет, мисс она решила утопиться! Я точно знаю!

Улыбка сползла с лица Эммелин, она вытаращила глаза.

— А?!

— Я нашла записку, мисс. Я сунула листок ей в руку.

Эммелин пошатнулась и хрипло спросила:

— А… ты… Тедди?..

— Времени нет, мисс.

Я схватила ее за руку и потащила за собой.

* * *

Кусты в запущенном саду выросли уже выше головы, и в аллее царила кромешная тьма.

Возле сада Эгесков у Эммелин сломался каблук, она пошатнулась и упала.

Я споткнулась об нее и чуть не рухнула сверху, но удержалась и хотела помочь ей подняться.

Эммелин оттолкнула мою протянутую руку, вскочила и побежала дальше.

В саду что-то захрустело — мне показалось — зашевелилась одна из скульптур. Скульптура вскрикнула, потом захихикала и оказалась влюбленной парочкой, сбежавшей подальше от толпы. Они сделали вид, что не заметили нас, мы — их.

Дальняя калитка оказалась открытой, мы выскочили на лужайку — к фонтану. В небе сияла полная луна,

Икар и его русалки таинственно мерцали в белесом свете. Звуки музыки и крики гостей как будто приблизились.

За фонтаном живая изгородь не росла, стало светлей, и мы побежали быстрее. Вот, наконец, ограждение, знак «Проход воспрещен», озеро.

Мы замерли, тяжело дыша и осматриваясь. Озеро мирно блестело под луной. Летний домик и каменистый берег купались в лучах жемчужного света.

Эммелин коротко вздохнула — будто всхлипнула.

Я проследила за ее взглядом.

На прибрежной гальке стояли черные туфли Ханны. Те самые.

Эммелин вскрикнула и кинулась к ним. Лунный свет оттенял ее бледность, мужской пиджак казался огромным на хрупкой фигурке.

Из летнего домика послышался шорох. Дверь отворилась.

Мы с Эммелин разом оглянулись.

Женщина. Ханна. Живая.

— Ханна! — задохнулась Эммелин. Искаженный алкоголем и паникой голос эхом отразился от озера.

Ханна, не шевелясь, застыла на пороге. Оглянулась на домик, снова на Эммелин.

— Что вы здесь делаете? — напряженно осведомилась она.

— Тебя спасаем… — ответила Эммелин и истерически расхохоталась. От облегчения.

— Уходите, — торопливо попросила Ханна. — Возвращайтесь обратно.

— Чтобы ты тут утопилась?

— Я вовсе не собиралась топиться, — сказала Ханна и снова оглянулась назад.

— Что ты здесь делаешь? Проветриваешь обувь? — Эммелин помахала туфлями Ханны. — Я прочла твое письмо.

— Письмо? Это… шутка. — Ханна нервно сглотнула. — Игра.

— Игра?!

— Ты должна была найти его позже. — Ее голос окреп, зазвучал уверенней. — Понимаешь, я задумала игру, на завтра.

— Вроде поисков клада?

— Вроде того.

Я чуть не упала. Так письмо было ненастоящее! Просто часть игры! А то, что для меня? Может быть, Ханна просила меня помочь? Потому и нервничала — не из-за праздника, а из-за игры?

— А сейчас я прячу подсказки, — продолжала Ханна. Эммелин растерянно моргала. Потом вздрогнула всем телом и громко икнула.

— Игра, — медленно повторила она еще раз. — Да.

Эммелин бросила туфли на землю и расхохоталась.

— А почему ты мне ничего не сказала? Я обожаю такие игры! Как здорово ты придумала!

— Возвращайся к гостям, — предложила Ханна. — И никому ни о чем не рассказывай.

Эммелин повернула на губах воображаемый замочек. Крутнулась на каблуках и побрела по камням обратно к тропинке. Подойдя ко мне, она недовольно скривилась.

— Простите, мисс, — прошептала я. — Я думала, оно настоящее.

— Тебе просто повезло, что ты окончательно все не испортила. — Эммелин неуклюже опустилась на большой камень, закуталась в пиджак. — А так я всего лишь растянула лодыжку и пропустила половину праздника. Хорошо бы хоть фейерверк посмотреть.