– Она больна. Так же, как и Гельмут Грассер, и все эти педофилы.

Пия прислонилась к крылу своего автомобиля и закурила. Все было позади. Они раскрыли все три преступления, а заодно и два давно совершенных, тем не менее она не чувствовала ни облегчения, ни истинной гордости. Килиан Ротемунд будет реабилитирован, и Ханна Херцманн поправится. Михаэлу Принцлер прооперировали, а Эмма родила мальчика. Пия подумала о Луизе. У нее были любящие родители, а она сама была еще слишком мала и наверняка сможет забыть все то, что ей пришлось пережить. У многих других детей не было этого счастья, и они вынуждены жить с воспоминаниями о тех жестокостях, которые вытерпели, и, возможно, получили серьезную психическую травму, которая, словно тень, будет сопровождать их в течение всей их взрослой жизни.

– Поезжай домой и попытайся хоть немного поспать, – сказал Кристиан.

– Да, я постараюсь. – Пия затянулась. – Я должна была бы радоваться тому, что нам удалось накрыть это действительно крупное педофильское кольцо. Но я не могу. Насилие над детьми никогда не прекратится.

– К сожалению, нет, – кивнул Кристиан. – Так же, как мы никогда не сможем препятствовать тому, что люди добровольно лишают себя жизни.

Небо на востоке озарилось розовым светом. Через некоторое время взойдет солнце, как всходит оно каждое утро уже миллиарды лет, какие бы трагедии ни происходили на этой земле.

– Я надеюсь, что эта свинья лежит на дне Нидды, пожираемый рыбами, за все то, что он сделал. – Пия бросила сигарету и растоптала ее. – Мне нужно еще заехать к Кристофу в больницу, передать ему некоторые вещи.

Они с Крёгером одновременно посмотрели друг на друга, потом она спонтанно обняла своего коллегу.

– Спасибо за все, – пробормотала она.

– Не за что, – ответил он.

Пия уже хотела сесть в машину, когда на парковочную площадку завернул красный «Мини». Майке Херцманн и Вольфганг Матерн!

– Что им здесь надо?

– Ты сейчас едешь домой, – Крёгер подтолкнул ее в машину. – Я сам этим займусь. Увидимся в понедельник.

Пия слишком устала, чтобы ему возражать. Она пристегнулась, завела двигатель и тронулась с места. В это раннее время воскресным утром улицы были пусты, и она примерно через десять минут была уже в Биркенхофе. Перед воротами стояло такси с включенным мотором. Пия поставила машину на ручной тормоз и вышла. Ее сердце замерло, но на сей раз не от страха, а от радости и облегчения. На пассажирском сиденье рядом с водителем сидел Кристоф. Он был немного бледен, а его голова была перевязана, но в целом он выглядел как всегда. Увидев ее, он вышел из машины. Она обняла его.

– С Лилли все в порядке, – сказала она тихо. – Она спит в машине.

– Слава богу, – пробормотал Кристоф. Он взял обеими руками ее лицо и посмотрел на нее. – А как ты?

– Скорее я должна тебя об этом спросить, – ответила Пия. – Почему они тебя так просто отпустили из больницы?

Водитель такси опустил стекло со стороны пассажирского сиденья.

– Это замечательно, что вы опять обрели друг друга, – неприятно хихикнул он. – Но, может быть, мне кто-нибудь заплатит?

Пия достала из рюкзака портмоне и протянула ему купюру в двадцать евро.

– Все в порядке, – сказала она, потом открыла ворота и села в машину. Кристоф сел рядом, и машина въехала во двор. Останки собак и кровь на дороге исчезли, видимо, стараниями Ганса Георга.

На заднем сиденье зашевелилось маленькое существо.

– Мы уже дома? – спросила Лилли сонным голосом.

– Что значит «уже»? – Пия затормозила перед домом. – Сейчас половина пятого утра.

– Так рано? – сказала Лилли, потом вдруг увидела Кристофа и сделала большие глаза. – Дедушка в чалме! Так смешно! – Она захихикала.

Пия посмотрела на Кристофа. Он действительно выглядел забавно. Напряжение последних часов ушло, и она начала смеяться.

– Мало того, что человек получил травму, над ним еще и насмехаются, – проворчал сухо Кристоф. – Быстро из машины, глупые девчонки! Я очень хочу кофе.

– Я тоже. – Лилли тяжело вздохнула. – Я ничего не скажу об этом маме и папе.

– О чем? – Пия и Кристоф одновременно повернулись к ней.

– О том, что мне разрешили выпить кофе, конечно, – ответила Лилли и улыбнулась.

– Välkomen til Sverige, Mr de la Rosa[40], — молодая сотрудница таможенной службы дружески улыбнулась и протянула ему дипломатический паспорт гражданина Аргентины. – Jag hoppas att ni hade en trevlig flygning[41].

– Yes, thank you[42]. – Маркус Мария Фрей кивнул, улыбнулся в ответ и вышел из таможенной зоны стокгольмского аэропорта. Она ждала его у выхода, он сразу узнал ее, хотя не видел уже несколько лет. Годы пошли ей на пользу, она стала еще красивее, чем сохранилась в его воспоминаниях.

– Ники! – она улыбнулась, поцеловала его в правую и левую щеку. – Как я рада тебя видеть! Добро пожаловать в Швецию!

– Привет, Линда. Спасибо, что встретила, – ответил он. – Как дела у Магнуса?

– Он ждет на улице, в машине. – Она взяла его под руку. – Хорошо, что ты приехал. Наши друзья очень обеспокоены всей этой историей в Германии.

– Буря в стакане воды, – отмахнулся Маркус Мария Фрей, имя которого по паспорту теперь было Гектор де ля Роса. – Скоро все успокоится.

Перед ними на эскалаторе стояла семья. Отец боролся с перегруженной тележкой для багажа, мать явно нервничала. У мальчика было упрямое лицо, а девочка, которая была не старше пяти-шести лет, смотрела по сторонам и не заметила, как закончилась лестница. Прежде чем она упала и ушиблась, Фрей быстро схватил ее и поставил на ноги.

– Kann du inte titta på?[43]– рассердилась мать.

– Ничего страшного, – улыбнулся Фрей, погладил ребенка по голове и пошел дальше. Какая славная маленькая девочка, даже когда она плачет. Дети придают жизни смысл.

В поисках материала для романа «Злой волк» я наткнулась на книгу Уллы Фрёлинг «Отче наш в аду» (издательство Bastei Lübbe). Я была шокирована, потрясена и глубоко растрогана страшной судьбой главной героини и отметила, что история, которую изначально хотела написать, лишь поверхностно затрагивает то, что в действительности кроется за словом «педофилия». Я занималась серьезным поиском материалов и много читала по этой теме.