Бум!

Еще одна пуля пробила окно, сделав аккуратную дырочку, выбросив во все стороны ломаные линии трещин, отливавшие ртутным блеском, и снова осыпав его мельчайшим песком, в который превращалось раздробленное пулей стекло и который сначала повисал облачком, а потом осыпался вниз, на него.

— Не стреляйте! — крикнул он и в следующую долю секунды понял, что случилось.

Каким-то образом Грамли, подручные Оуни, специализировавшиеся на нехороших делах, сумели выследить его. И теперь начали расстреливать. Они знали, куда он может поехать, и именно туда он и поехал. Здесь они и нашли его спящим, мертвецки пьяным в автомобиле, и теперь они опасались, что это какая-то его уловка, а потому подождали до света и, увидев, что он так и не пошевелился, принялись стрелять в него через окна и ветровое стекло.

— Не стреляйте! — снова проорал он, точно зная, что с ним покончено. У него не было никакого оружия. Он весь, от темени до пальцев ног, горел от жгучей боли, оставленной диким количеством алкоголя. Его мысли путались от страха. Будь они все прокляты! Они нашли его!

Эрл ненавидел страх и упорно учился управлять им и преодолевать его, потому что ему пришлось так сильно пострадать от страха в юности, но сейчас он был совершенно не готов, и поэтому страх пришел и завладел им, сделав его своей игрушкой. Внезапно Эрл заплакал. Он не мог быть храбрым. Он не мог сражаться. Ему предстояло окончить жизнь так же, как это сделал его отец, застреленный убийцами и оставленный умирать и молить о Божьем милосердии.

— Покажи руки! — послышался крик. — Или, будь оно все проклято, мы прикончим тебя в лучшем виде!

Эрл огляделся. Ничего такого, что могло бы пригодиться в бою. Раздался еще один выстрел, выбивший здоровенный кусок из помутневшего, растрескавшегося стекла.

— Следующую я всажу тебе в брюхо, мистер. Или ты выходишь, или, клянусь Богом, я прикончу тебя!

Эрл толкнул дверь и почувствовал, выпрямляясь, как с него сыплются мельчайшие осколки стекла, нежные, как вулканический песок. Он заморгал от ослепившего его солнечного света, показал руки и сделал шаг вперед. Перед ним находились, самое меньшее, четверо Грамли, все с большими винтовками без всякой автоматики; все они сидели за укрытиями, и все целились точнехонько в него.

Один из них вышел на открытое место.

— Оружие есть?

— Нет, сэр.

— Не верь ему, Люк. Эти парни большие хитрецы. Я могу снять его прямо сейчас.

— Пока что воздержись, Джим. А теперь, мистер, я хочу, чтобы вы сняли пиджак и показали мне, что у вас ничего нет, или Джим подстрелит вас, как белку. И смотрите, не делайте глупостей.

Почему бы им просто не открыть огонь и не покончить с ним сразу? Может быть, они хотят повесить его, или забить до смерти, или сжечь?

Медленно, сначала с одной руки, затем с другой, он снял пиджак и продемонстрировал голубую сорочку и подтяжки, а также полное отсутствие оружия. Руки он поднял высоко над головой. Двое мужчин приблизились к нему, а еще двое остались позади, уверенно держа его на мушках своих винтовок. По тому, как эти ребята обращались со своим оружием, Эрл мог твердо сказать, что у них в этом имеется большой опыт.

— Повернитесь к автомобилю, руки на крышу, — скомандовал главный.

Эрл подчинился. Чья-то рука извлекла его бумажник, а пара еще чьих-то рук умело обыскала.

— Что, черт возьми, вы здесь делаете? — спросил строгий голос.

— Я хозяин этого места. Налоги уплачены за много лет.

— Черт тебя возьми, у этого места нет хозяина, с тех пор как старая леди Суэггер умерла в городе. Это владения старого шерифа Чарльза Суэггера, мистер.

— А я сын Чарльза Суэггера, Эрл.

— Эрл?

— Ей-богу, да, — послышался еще чей-то голос — На его водительских правах написано, что это Эрл Суэггер собственной персоной.

— Господи помилуй, Эрл, почему же ты сразу не сказал? Ребята, живо отпустите его. Видит Бог, мы все здесь наслышаны, что ты творил с японцами на островах. Эрл, я Люк Петти, учился в школе на два класса младше тебя.

Эрл повернулся. Мужчины опустили винтовки и теперь смотрели на него с явным почтением, их синие глаза словно ели его заживо. Люк Петти казался как будто знакомым, но, возможно, это был просто такой тип: костлявый разбойник с шотландско-ирландской границы, заполнивший своими подобиями холмы на добрую сотню миль во всех направлениях.

— Люк, я...

— Проклятье, это действительно Эрл, Эрл Суэггер, тот самый, который получил медаль Почета. За что, Эрл, за Сайпан?

— За Иво.

— Иво долбаный. Весь наш окаянный округ так гордится тобой! Как жаль, что твоих папы и мамы нет, чтобы порадоваться за тебя!

Это была совсем другая история. Эрл предпочел оставить ее в покое.

— Извини за автомобиль, Эрл. Люди сильно нервные, а тут мы заметили незнакомый автомобиль в заброшенном месте, а в нем спящего мужчину. Ну, ты же понимаешь.

Вообще-то Эрл совершенно ничего не понимал, но прежде, чем он успел что-то ответить, к нему обратился другой человек из обстрелявшего его патруля:

— Эрл, у тебя вид совсем больной. Ты как, в порядке?

— Не волнуйся, в полном порядке. Просто меня время от времени уносит в загул, как старика...

— Да, выпить он был не дурак, как сейчас помню. Однажды так наколотил мне по башке, что у меня в ушах звон стоял целый месяц, — с неподдельной нежностью поделился воспоминанием один из мужчин, еще не принимавших участия в разговоре.

— И сейчас у меня та же самая беда. Я теперь живу в Форт-Смите, и вот, сошел с катушек. Напился вдрабадан и не хотел, чтобы жена видела меня в таком состоянии. Каким-то образом меня занесло сюда. Извините, что потревожил вас.

— Черт возьми, Эрл, это все пустяки. Ты должен вернуться сюда. Это твой дом, и здесь твое место.

— Пока не знаю, но возможно. У меня скоро должен родиться ребенок, и тогда посмотрим.

И тут он заметил звезды. Каждый из этих парней был помощником шерифа, каждый носил ремень-патронташ с портупеей, утыканный патронами, у каждого был вид опытного охотника за людьми.

— А на кого вы, парни, охотитесь? У вас такой вид, будто вы пошли, самое меньшее, на гризли.

— Ты что, ничего не слышал?

— Как я мог что-нибудь услышать? Я же вчера вечером был пьян, как последний ублюдок.

— Эрл, ты бы поосторожнее с этим делом. Оно запросто может загубить человека. Я это видел по собственному папаше. Он сильно увлекался пьянкой. Вот и помер совсем молодым и выглядел на сто, когда ему было всего сорок два.

— Вообще-то я с тобой согласен, — ответил Эрл, который очень надеялся, что больше никогда не будет пить.

— Так или иначе, мы охотимся на гангстеров.