2-й батальон Парашютного полка сжимал кольцо вокруг Гуз-Грина. Кибл передислоцировал минометы на новую позицию за высотой Дарвин-Хилл. Неприятельские зенитные орудия на аэродроме замолчали. Однако когда рота «D» перегруппировывалась после штурма здания школы, два «Скайхока» зашли на бомбежку и только чуть-чуть промахнулись, не попав по парашютистам. Через несколько минут два легких штурмовика «Пукара» атаковали напалмом и ракетами[429]. Смертоносная жидкость вспыхнула пожаром далеко от роты «D». Когда первый штурмовик пролетел мимо, отважный солдат Королевской морской пехоты[430] с ПЗРК «Блоупайп» вскочил, положил себе на плечо громоздкую трубу и выпустил снаряд. «Пукара» грохнулась на землю[431]. Саперное отделение искупалось в авиационном топливе из разорванного бака самолета. Бензин не загорелся только чудом. Но сапер Плант, после того как пуля прошла через его комбинезон, несколько минут не мог унять дрожи. Огнем из ручного стрелкового оружия солдатам рот «В» и «D» удалось свалить вторую «Пукару»[432].

Когда до Кибла, все еще находившегося под огнем на полосе можжевельника, донеслись звуки двигателей летательных аппаратов, он подумал: «Опять «Пукара», вот только их нам и не хватало». Затем майор услышал голос офицера, ответственного за огневую поддержку с моря: «У нас «Харриеры!» Три британских истребителя-штурмовика промчались по небу и нанесли хирургически точный удар кассетными бомбами по позиции управляемых по РЛС зенитных пушек. Весь район расположения неприятеля скрыли сплошные взрывы — смерть и разрушения гуляли там повсюду. Неожиданно вышло и засияло солнце. В тот момент парашютисты подумали, что теперь-то аргентинцы понимают, как близко их поражение. За час до прихода темноты огонь стал стихать. Противник не был уничтожен, но находился в окружении. Когда наступили сумерки, усталые британские солдаты оказались вдруг перед лицом серьезной угрозы. К югу от Гуз-Грина приземлились аргентинские вертолеты — «Чинук» и шесть «Хьюи», — очевидно, высадившие подкрепления[433]. Кибл тотчас же вызвал огонь артиллерии в данный квадрат и приказал роте «В» выдвинуться в южном направлении и развернуться для противодействия и блокировки возможной контратаки. К радости десантников, ничего подобного не произошло. Аргентинцы просочились в горы и были выловлены в последующие дни 2-м батальоном парашютистов и гуркскими стрелками.

А пока Кибл наконец-то впервые получил возможность оценить собственное положение. Он и его бойцы достигли безусловной победы, показали себя героями, но перед ними по-прежнему простирались внушительные оборонительные позиции неприятеля. У него под началом находился понесший значительные потери батальон чрезвычайно измотанных людей, которые, несмотря на подвоз боеприпасов «Газелью», почти исчерпали ресурсы для ведения огневой работы. Заместитель командира роты «В»[434] лежал на склоне холма на грани смерти — требовалась немедленная эвакуация. На полковом пункте медицинской помощи, где не покладая рук весь день трудился Стив Хьюз, находился еще один тяжелораненый. Батальон отягощали десятки пленных, в том числе и получивших ранения. Если бы британцам пришлось разворачивать фронтальный штурм вниз по склонам в направлении к Гуз-Грину ночью или следующим утром, они рисковали понести урон на минном поле и на оборонительных позициях противника.

Кибл начал с приказа всем стрелковым ротам на отход обратно в мертвое пространство — за гребень гряды, господствовавшей на местности вокруг Гуз-Грина. Бойцы лежали на склоне подле оружия и молчали или говорили тихо, почти неслышно, как говорят абсолютно вымотанные люди. Было нестерпимо холодно, и скоро они начали дрожать от стужи, поскольку гигантские рюкзаки и теплые вещи лежали далеко оттуда в Сан-Карлосе. Десантники собрали раненых и убитых — тех, кого нашли, — ну и, конечно, принесли к месту своего отдыха тело подполковника Джоунза.

Кибл связался по рации с бригадой. Первым делом он попросил подкреплений. Джулиан Томпсон безоговорочно согласился отправить роту «J» из 42-го отряда коммандос для занятия позиции прикрытия южных подступов к Гуз-Грину[435]. Затем Кибл спросил, надо ли действительно стирать с лица земли поселок. Томпсон ответил положительно. Кибл зачитал «список покупок», необходимых для дальнейших действий: еще три пушки, боеприпасы для всей батареи числом 2000 выстрелов, шесть оставшихся в тылу минометов батальона с боеприпасами к ним, РЛС «Симбелайн» для засечки стреляющих минометов. И пусть два «Вольво» BV 202 привезут побольше патронов к табельному оружию бойцам стрелковых рот. Для вывоза вышедших из строя солдат отправили вертолет «Уэссекс», пилот которого опрометчиво описал «круг почета» над Гуз-Грином, вызвав на себя ожесточенный огонь аргентинцев. Чтобы вывезти замерзавших раненых, капитан Джон Гринхол[436], выдающийся храбрец и виртуозный вертолетчик, прилетел на своем «Скауте» на передовые позиции парашютистов в полной темноте — ему дали посадку по зеленому маячку. Обычно организацией эвакуации раненых занимается адъютант, но Дэйв Вуд погиб. Обязанности его принял на себя полковой старший сержант Симпсон, которому и предстояло позаботиться об отправке вышедших из строя военнослужащих батальона числом в семнадцать убитых и тридцать пять раненых.