Лукас стиснул зубы, чтобы не закричать, и внезапно услышал сверху голос Дэвида:

— Люк! Держись, я спускаюсь!

И действительно, юноша удержал веревку и теперь мастерски привязал ее к скале. Лукас молил Бога, чтобы Дэвид тоже не упал, но в душе он знал, что узел Дэйва выдержит тяжесть...

Дрожа от боли и страха, Лукас следил за спуском юноши. Несмотря на сломанную ногу и содранную кожу на руках, Дэвид ловко повис над утесом и вскоре оказался на пляже. Сначала он попытался осторожно переместить вес тела на здоровую ногу, но, чтобы добраться до Лукаса, ему пришлось ползти.

— Мне нужна палка, — сказал он наигранно уверенным голосом. — И тогда мы попробуем добраться домой вдоль реки... или же прямо по ней, если придется. Как ты, Люк? Я так рад, что ты жив! Рука заживет, а...

Юноша наклонился над Лукасом и стал осматривать его руку.

— Я... я умираю, Дэйви, — прошептал Лукас. — У меня не только рука сломана. Но ты... ты должен вернуться, Дэйв. Пообещай мне, что не сдашься...

— Я никогда не сдаюсь! — сказал Дэвид и вымученно улыбнулся. — И ты тоже...

— Я... послушай, Дэйв, ты не... ты не мог бы... подержать меня на руках? — Желание вырвалось у Лукаса наружу; он больше не мог себя сдерживать. — Я... хотел бы...

— Ты хочешь увидеть реку? — ласково спросил Дэвид. — Она очень красивая и блестит, как золото. Но... может быть, тебе лучше полежать спокойно...

— Я умираю, Дэйв, — повторил Лукас. — Секундой позже или раньше... пожалуйста...

Когда Дэвид приподнял Лукаса, боль была ужасной, но затем все прошло. Он чувствовал лишь руку мальчика на своем теле, ощущал его дыхание и тепло плеча, на которое опирался. Он вдыхал запах пота, казавшегося ему приятнее, чем запах роз в саду Киворд-Стейшн, и слышал всхлипывания, которые Дэвид больше не мог сдерживать. Лукас уронил голову и тайком поцеловал Дэвида в шею. Юноша ничего не почувствовал, он лишь крепче прижал к себе умирающего.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Все будет хорошо. Ты поспи немного, и тогда мы...

Стейнбьорн Сиглейфсон качал умирающего на руках, как это делала его мать, когда он был еще совсем маленьким. Объятия приносили ему утешение; Дэвид на мгновение забыл о том, что тоже был ранен и остался на клочке суши без одеяла и провианта. Наконец он уткнулся лицом в волосы Лукаса, как бы пытаясь защититься от боли.

Лукас закрыл глаза и полностью отдался во власть этого всепоглощающего чувства счастья. Все было хорошо. Он получил то, чего хотел. Он был там, куда и стремился попасть.

Прибыв в Вестпорт, Джордж Гринвуд отвел свою лошадь в конюшню и велел хозяину хорошо ее накормить. Судя по всему, ему можно было доверять; помещение показалось Джорджу относительно чистым. Молодому Гринвуду нравился этот городок у устья Буллер. Пока что он был совсем крошечным, с населением около двухсот человек, но уже сейчас все больше золотоискателей приезжало сюда в попытках найти драгоценный металл; попутно в Вестпорте обнаружили и залежи каменного угля. Джорджа полезные ископаемые интересовали куда больше, чем золото. Те, кто открыл месторождение, теперь искали инвесторов, чтобы построить шахту и железную дорогу: поскольку транспортировать уголь по доступной цене было невозможно, его добыча стала нерентабельной. Джордж хотел использовать свое пребывание на западном побережье не только для того, чтобы составить впечатление о городе, но и выйти на новые контакты. Для торговца оценка ситуации всегда имеет особое значение.

Этим летом доходы от процветающего предприятия впервые позволили Джорджу совершить поездку куда-либо, и он отправился в путь, не представляя интересы той или иной овечьей фермы. Теперь, в январе, когда стрижка овец и рождение ягнят были позади, он мог позволить себе пустить бесконечные проблемы Говарда О’Кифа на самотек. Джордж только вздыхал при мысли о безнадежном супруге Хелен! Благодаря его поддержке, дорогим породистым животным и полезным советам ферма О’Кифа наконец-то начала приносить хоть какую-то прибыль, но Говард оставался постоянным источником проблем. Он часто горячился, любил выпить, неохотно прислушивался к советам, да и то, если они исходили от самого Джорджа. Говард демонстративно игнорировал подчиненных своего попечителя, а именно Рети — бывшего ученика Хелен, постепенно ставшего правой рукой Джорджа. Каждый разговор, каждое предупреждение о том, чтобы, например, наконец-то согнать овец в апреле, дабы не потерять животных из-за внезапно установившейся зимней погоды, требовали от Джорджа поездки из Крайстчерча в Холдон.

И как бы ни нравилось Джорджу и Элизабет проводить время у Хелен, у молодого успешного предпринимателя были и другие заботы, а не только улаживание проблем мелкого фермера. Кроме того, Джорджа раздражали упрямство Говарда и его обращение с Хелен и Рубеном. Оба постоянно навлекали на себя гнев О’Кифа — как ни странно, именно потому, что, по мнению Говарда, Хелен слишком часто вмешивалась в жизнь фермы, а Рубен, наоборот, находил другие, более интересные занятия.

Хелен уже давно поняла, что помощь со стороны Джорджа была единственным, что могло не только спасти их экономическое положение, но и значительно улучшить условия жизни на ферме, поэтому она, в отличие от своего супруга, готова была принять рекомендации Джорджа и понять, почему он советует сделать так, а не иначе. Хелен постоянно заставляла супруга внедрять в жизнь советы предпринимателя, чем вызывала еще больший гнев со стороны Говарда. Отношения между ними заметно ухудшились, поскольку Джордж всегда становился на защиту Хелен, а явное восхищение маленького Рубена «дядей Джорджем» уже давно стало раздражителем для О’Кифа. Гринвуд щедро снабжал мальчишку книгами, которые тот только мог пожелать, и дарил ему увеличительные стекла и ботанизирки, чтобы поощрить научные интересы Рубена. Говард же считал все это чепухой — по его мнению, Рубен должен был перенять управление фермой, а для этого хватило бы элементарных знаний. Парень умел читать, писать и считать — ну и достаточно, чтобы стать успешным фермером. Но Рубена вообще не интересовала работа на ферме, и он лишь поверхностно знал что-то о флоре и фауне. «Исследования» Рубена в этой области инициировала его маленькая подруга Флёр. Мальчик больше разделял тягу своей матери к гуманитарным наукам. Уже сейчас он читал в оригинале классиков, а в будущем мог бы стать священником или юристом, ибо ему было присуще выраженное чувство справедливости. Джордж совершенно не видел в Рубене фермера — казалось, конфликта между отцом и сыном просто невозможно избежать. Гринвуд опасался, что когда-нибудь его сотрудничеству с О’Кифом наступит конец, и совершенно не хотел думать о последствиях подобного развития событий для Хелен и Рубена. Но всем этим можно было бы заняться попозже.

Его нынешний визит на западное побережье был своего рода отпуском; Джордж хотел поближе познакомиться с Южным островом и открыть новые рынки. Кроме того, у него была и другая мотивация: он по-прежнему продолжал поиски Лукаса Уордена, у которого тоже сложились непростые, даже трагические отношения с отцом. Джордж никому этого не рассказывал, но надеялся, что следы пропавшего мужа Гвинейры все-таки когда-нибудь отыщутся.