Это и есть самая что ни на есть высшая мировая политика и геополитика, а в таких вопросах негативно педалировать этнический фактор со столь резко выраженным моноэтническим уклоном — роковая ошибка, наносящая России фактически непоправимый ущерб ее высшим национальным интересам.

…Унас очень многие любят выводить истоки якобы еврейской русофобии чуть ли не со времен противостояния Руси с Хазарией. Однако мало того, что упускается из виду, что Хазария не была поголовно иудаизированной — верхушка, да, исповедовала иудаизм, но не все же население, — так ведь еще и геополитика тех времен никоим образом не попадает в поле зрения исследований. А ведь вполне достаточно и беглого взгляда на исторические документы, чтобы убедиться в абсолютном доминировании чисто геополитических мотивов противостояния. «Я живу у входа в реку и не пускаю русое», — писал в одном из своих писем хазарский царь Иосиф министру Омейядского халифа Испании Абдррахмана III Хасадаи ибн Шафруту еще в Хвеке. А ведь речь шла о реке Волге — крупнейшей реке Руси, а потому и о выходе Руси на Восток через Каспий («у входа в реку» означает в устье Волги. — A.M.), т. е. о сугубо геополитическом противостоянии, но никак не этноконфессиональном. Тем более если учесть, что еще с VIIIвека, с началом распада Арабского халифата, резко обострилась борьба за контроль над всеми путями, связывающими Запад и Восток в тогдашнем мире.

Если же вспомнить, что основу правящего класса Хазарии составляли купцы-«рахдониты» (в переводе с персидского означает «знающие дороги»), то и вовсе станет понятным, почему Хазарское государство возникло именно там — речь шла о контроле за основными в тогдашнем мире торговыми путями с Запада на Восток и наоборот, в чем иудеи с глубочайшей древности превосходно понимают толк. Сразу же станет понятным и длительное противостояние Хазарии с Византийской империей, ибо именно Византия на длительное время монополизировала контроль над этими путями (после распада Древнего Рима). То есть все это — в чистом виде геополитика в одном из наиболее ярчайших проявлений ее Высшего Закона. Л остальное — идеологическо-религиозные наслоения, якобы призванные что-то объяснить, а на самом деле запутать вплоть до провоцирования межэтнической вражды…

Несмотря на то что у американского капитала еще в самом начале XX века развилось стремление к мировому господству, особенно на Востоке,[37] в те времена, даже при всей уже тогда очевидной мощи, сыгравшей колоссальную роль еще в Первой мировой войне, США все-таки не были готовы полностью перехватить у Великобритании глобальную инициативу в борьбе за мировое господство (это случится только в 1945 г.). Уж слишком много слагаемых силы требовалось для того, чтобы раз и навсегда вышибить Великобританию с ее громадной империей с пьедестала неоспоримого тогда мирового лидера.

Первым номером в сумме этих слагаемых было золото (во всех его проявлениях — от чисто металлического и ювелирного до денежного эквивалента), ибо тогда еще царила эпоха золотого стандарта. Поэтому не случайно, что именно американскими деньгами, хотя и через германские банки, осуществлялось «спонсирование» т. н. «русской революции». Также не случайно в первые годы советской власти и вплоть до смерти Ленина золото перекачивалось из России в США в прямом смысле слова пароходами — то были два акта одного и того же спектакля под названием «Всемирная Финансовая Революция», необходимость которой столь вожделенно и долго алкал американский капитал (сейчас идет уже Третья Всемирная Финансовая Революция, и опять-таки в пользу США.)

Передовым «инструментом» реализации таких планов в те времена и являлись Троцкий и его «перманентные революционеры» — прибывшие вместе с ним из США подмастерья финансового капитала. Кто сейчас помнит, что, не успев еще толком обжить свой кабинет в Смольном, Троцкий уже 3 декабря 1917 г. принимал именно в Смольном директора Федеральной Резервной Системы США Уильяма В. Томпсона, помощник которого — знаменитый в те времена Раймонд Робине — на следующий же день доказывал британскому разведчику Локкарту, что его, Робинса, задача здесь, в России, «наложить лапу на всю Россию во имя выгод Уолл-стрита и многих деловых американцев».

Однако же золото — золотом, но без военной силы — оно всего лишь груда металла. А. С. Пушкин всего лишь четырьмя поэтическими строчками, но очень точно высветил глубинную суть союза злата и булата в истории человечества:

Именно союз злата и булата, его интересы и потребности и предопределили германофильствующий прагматизм проамериканского толка у Троцкого. Поэтому, в частности, подчиняясь прямому диктату этого союза, он и возглавил вооруженные силы только что родившейся советской республики и сразу же появились деньги на армию. Что же до самого теснейшим образом взаимосвязанного с американским собратом германского капитала, так и он точно так же мечтал о прорыве туда, где долгое время и безраздельно господствовала Великобритания (в этом подлинный исходный импульс всех геополитических концепций того же Карла Хаусхофера). Так что возникший в результате прямого слияния основанных на союзе злата и булата прагматических интересов (геополитического характера) американского и германского капиталов альянс якобы германской военщины с Лениным и Троцким на самом же деле был не чем иным, как весьма своеобразно специфическим «двуликим Янусом»: с одной стороны, опирающимся на бескрайние просторы и богатства России плацдармом для экспансии в мировом масштабе, с другой же — непосредственным «орудием», за счет использования которого должны были решаться глобальные, формально обоюдовыгодные для американского и германского капиталов задачи тотального разрушения Британской империи.

Вот почему, собственно говоря, германское золото на «русскую революцию» имело отчетливый цвет американских долларов.

…До определенного момента и как бы в одной упряжке с ними шла и Великобритания, глобальная задача которой, как прирожденного врага России, ликвидировать ее и как государство, и как страну. В этом смысле ее геополитические интересы до поры до времени частично совпадали и с интересами США и Германии — и именно поэтому Ллойд Джордж, едва узнав о «февральской революции», радостно воскликнул в британском парламенте, что «британское правительство уверено, что эти события начинают собой новую эпоху в истории мира, являясь первой победой принципов, из-за которых нами была начата война».