во-вторых, не было приказа об эвакуации гражданского административного аппарата. Более того, «чтобы не вызывать паники», не велась абсолютно никакая подготовка к эвакуации.

После обстоятельного разговора я заявила, что командующий войсками СС распорядился о немедленной оправке семей всех сотрудников своих служб. Я попросила принять это к сведению!

Граф Пюклер хотел своими действиями заставить соответствующие службы администрации Протектората в свою очередь проявить активность в этом направлении. И он не ошибся.

Я получила кабинет в здании, где размещалось командование войсками СС. Моими помощниками стали унтер-штурмфюрер СС и его жена, которые прекрасно зарекомендовали себя как добросовестные и аккуратные сотрудники. Позднее нам выделили еще одного человека. Первым делом необходимо было установить число граждан, подлежащих эвакуации, чтобы обговорить с оберквартирмейстером, оберштурмбаннфюрером СС Харцигом, количество и грузоподъемность необходимых для этого грузовиков. Затем надо было выяснить, в какое безопасное место следовало вывозить семьи, а также кто будет сопровождать и охранять транспортные колонны при движении по районам, занятым партизанами.

На следующий день все коридоры перед моим кабинетом были забиты военными в самых разных воинских званиях. Это были отцы семейств, которые сообщали нам необходимые для эвакуации сведения о составе своих семей. Очевидно, слухи о нашей деятельности очень быстро облетели весь город, так как ежечасно росло число звонков с просьбой о помощи и от военнослужащих из других армейских частей. Наш телефон не замолкал ни на минуту.

Прекрасная весенняя погода еще больше подчеркивала красоту этого города с богатейшей историей и с его великолепными художественно-историческими зданиями. В садах буйно цвела сирень. Мимо окон нашего кабинета и под великолепным Карловым мостом мирно текла Влтава. Казалось, что кругом царит покой и порядок.

29 апреля, в погожий весенний день, начальник оперативного отдела, штурмбаннфюрер СС Кнебель, и я решили пройтись пешком от дома графа Пюклера, где мы размещались, мимо Градчани к Карлову мосту. Нам навстречу двигалась моторизованная колонна войск СС, кажется, это были подразделения дивизии СС «Дас Рейх». Неожиданно от колонны отделился связной-мотоциклист, затормозил прямо перед нами и отчеканил: «Командир полка СС «Дер Фюрер» предлагает штурмбаннфюреру СС Кнебелю поприветствовать его согласно уставу!» Озадаченный в первый момент Кнебель обернулся и радостно вскрикнул, так как на своем открытом вездеходе к нам подъехал улыбающийся оберштурмбаннфюрер СС Отто Вайдингер, с которым он вместе преподавал в юнкерском училище в городе В. Вайдингер предложил нам сесть в его вездеход и подвез нас к штабу командующего, где Кнебель пригласил его перекусить вместе с нами. За столом мы обсуждали и положение, сложившееся к тому времени в Праге. Пользуясь удобным случаем, я спросила оберштурмбаннфюрера СС Вайдингера, куда направляется его полк. Когда он ответил, что полк следует в район Дрездена, где располагается штаб дивизии и где полк должен получить боеприпасы, у меня в голове мелькнула мысль: «Они им вряд ли теперь понадобятся! Но они могли бы помочь мне, в случае необходимости, вывезти семьи военнослужащих из Праги, если у нас до этого момента будут связаны руки!» Поэтому я попросила командира полка «Дер Фюрер» не терять со мной связь и, если до него дойдет весть о восстании в Праге, постараться добиться возвращения полка в город. Оберштурмбаннфюрер СС Вайдингер обещал мне сделать все, что в его силах.

Мы уже отправили под военной охраной в район Баварского Леса (невысокие горы в Баварии недалеко от границы с Чехией, высотой до 1121 м. – Ред.) около 500 женщин и детей, где их разместили во временном лагере. Однако в Праге оставалось в три раза больше членов семей военнослужащих, которые с нетерпением ожидали эвакуации, тем более что настроение в городе коренным образом изменилось. В пивных и на улицах все чаще возникали разногласия и ссоры между чехами и немцами. Широко распространилась всеобщая нервозность, уже прозвучали первые выстрелы.

Командующий войсками СС, граф Пюклер, вел очень острые переговоры с командующим силами вермахта в Праге, генералом Туссеном, и представителями имперского наместника Франка, чтобы воспрепятствовать преждевременному выводу из города отдельных частей, а также административных служб до вывоза в безопасное место гражданского населения. Он стремился к тому, чтобы все выступали единым фронтом.

Точно так же благодаря только его инициативе удалось избежать бессмысленных разрушений и подрывов зданий в городе, поэтому единственный в своем роде Карлов мост и остался цел и невредим.

Вскоре нас захлестнула целая череда событий. Сообщения о битве за Берлин и о боях в столице рейха, о смерти фюрера, быстрое продвижение вперед русских войск, которые уже повсюду пересекли границу Протектората, непонятное для нас бездействие американцев западнее Пльзеня вызвало у всех глубокую озабоченность и заставило нас ускорить темпы работ.

Последний грузовик, который был отправлен из города за 24 часа до восстания, лично сопровождали унтерштурмфюрер СС и его жена, помогавшие мне в отделе эвакуации семей. Нам позвонили из временного лагеря для эвакуированных семей и сообщили, что там возникли трудности с размещением и обеспечением питанием. Мои помощники собирались навести там порядок.

По нашему совету унтерштурмфюрер (очень неохотно) вынужден был сменить свою форму на гражданский костюм.

И вскоре после этого началась настоящая буря! Это произошло 5 мая. Буря была вызвана совершенно неожиданным, но прицельным выстрелом из пистолета чешского регулировщика уличного движения на площади Вермахта, когда обергруппенфюрер СС Каммлер, отвечая на его приветствие, проезжал мимо на своем автомобиле. (Обергруппенфюрер СС Каммлер застрял в Праге, когда направлялся в Берлин к фюреру, так как в эти последние дни войны он считал, что его место рядом с фюрером.) Каммлер среагировал молниеносно! И его пуля попала в цель!

Во многих работах уже подробно описано, что произошло потом, как в один миг Прага превратилась в кипящий котел, в котором творилось нечто невообразимое, царили жестокость и беззаконие, а убийства стали обыденным делом.

В большом зале одного из зданий на площади Вермахта я собрала женщин и детей, которые должны были эвакуироваться следующим рейсом. За несколько дней до этих событий я дала указание отряду помощниц СС покинуть свои квартиры в узких улочках Старого города (Старе Място. – Ред.) и тоже прибыть на площадь Вермахта, если они не смогут укрыться на своих рабочих местах. Экипаж направленного в Старый город танка установил, что они выполнили мое указание.

Само собой разумеется, что мы оказывали помощь всем немецким семьям, которые обращались к нам. В результате наше убежище на площади Вермахта превратилось в настоящий лагерь для беженцев.

6 мая 1945 года. Тем временем в Праге воцарился настоящий хаос! А мы находились в самом центре этого безумия! Из соседних домов и даже с противоположного берега Влтавы партизаны вели огонь по нашим окнам. Слава богу, что большинство пуль летело мимо над нашими головами и попадало в потолок зала. У нас было всего лишь один или двое легкораненых, которые громко проклинали чехов, но потом продолжили работу вместе со всеми.