Глаза лежавшего передо мною человека были пустыми, мертвыми, но я не забывал, что однажды его уже сочли умершим. Вот когда он окажется без головы, то никаких сомнений больше не будет.

Но прежде чем я успел нанести удар, воздух вокруг меня вновь сгустился, я услышал громкое хлопанье крыльев и отступил назад.

Не думаю, что я верю в богов, по крайней мере в той форме, в которой мы их себе представляем, когда поклоняемся им.

Но то, что я увидел, показалось мне совершенно реальным. В воздухе на короткое мгновение появилось женское лицо. Волосы у видения были взлохмаченные и нечесаные, глаза сверкали яростью. Я не видел голых грудей, но на шее у женщины висело ожерелье — ожерелье из черепов.

Может быть, это была галлюцинация, а может быть, и нет.

И тут же образ Сайонджи исчез.

Тело Лейша Тенедоса лежало неподвижно. На сей раз я точно знал, что с ним покончено, что он больше не вернется и я могу не прибегать ни к каким мерам предосторожности .

В конце концов я оглянулся и увидел Симею, сидевшую на корточках в дверях. Она медленно выпрямилась, потирая живот.

— Этот проклятый булыжник чуть не пробил мне кишки, — сообщила она. — Я долго не могла перевести дух, не то что вста…

Прежде чем Симея договорила, я схватил ее в объятия. Мне хотелось изо всех сил прижать ее к себе, но я вынуждал себя держать ее очень осторожно, чтобы не причинить боль ушибленным ребрам, и чувствовал, как ко мне возвращается жизнь.

Я обнимал Симею и прислушивался. За стенами дворца было почти совсем тихо. Грохот сокрушаемых домов и ужасный рев демона смолкли.

Вероятно, чудовищное существо исчезло, как только умер его хозяин, так как поняло, что никогда не получит обещанной платы. Надеюсь, что смерть Тенедоса уничтожила и это воплощение зла, хотя, увы, не знаю, каким законам подчиняется существование демонов.

Симея сказала, что может стоять и сама, и я опустился на колени перед Свальбардом. Его глаза медленно приоткрылись, затем широко распахнулись, и он молниеносным движением перекатился на бок и вскочил на ноги, успев схватить лежавший рядом меч. А потом увидел труп Тенедоса.

— О! — негромко воскликнул он и, ничего не добавив, вложил меч в ножны.

Я посмотрел на тело Кутулу. Странная улыбка, которая не сходила с его лица все последние дни, застыла навсегда. Надеюсь, он улыбался потому, что Сайонджи оказала ему милость, сообщив о том, что его бывший господин наконец-то расстался с жизнью.

Мы с Симеей вышли из императорских покоев на мост. Внизу, во внутреннем дворе, стояли, опираясь на мечи, трое мужчин в пестром одеянии моих разведчиков. Остальные пришедшие со мной солдаты лежали неподалеку, убитые или жестоко изувеченные. Кошмарных воинов, с которыми они бились, больше не было — на камнях лежало множество детских и женских трупов. Еще одно зло, сотворенное Тенедосом, исчезло с его смертью.

Одним из троих разведчиков был Йонг. Увидев меня, он громко крикнул:

— Эй, симабуанец! Похоже, что все кончилось!

Да, все кончилось.

Кровавое царствование Короля-Провидца, Короля-Демона наконец-то завершилось.

Впрочем, все проходит гладко только в романах. Большая часть армии Тенедоса сдалась или разбежалась; солдаты срывали с себя форму, стремясь вновь стать обыкновенным людьми. Впрочем, были и упрямые и непримиримые бойцы, которых приходилось буквально выковыривать из укреплений, в которых они засели, и убивать.

Годжама, волшебника и ближайшего помощника Тенедоса, никто и никогда больше не видел, и мы надеемся, что он или умер вместе со своим хозяином, или был унесен демоном.

Трерис несколько дней скрывался, а затем попытался под покровом ночной темноты бежать из города, хотя, куда он намеревался направиться, так и осталось неизвестным. Он пробрался на берег Латаны к одной из пристаней парома, надеясь утром незаметно проскользнуть на какое-нибудь судно. Для маскировки он переоделся в гражданское платье.

Но кто-то все же его узнал, потому что, когда взошло солнце, его абсолютно голый, если не считать желтого шелкового шнура на шее, труп лежал на ступеньках, по которым купальщики сходят в воду.

Наши судьбы сложились более благополучно.

Мы умоляли Линергеса остаться главнокомандующим армией, но он отказался, сказав, что в его лавках без него плохо идет торговля, а сам он не может больше жить без своей жены Гуланы. Так что этот тихий человек, оказавший своей стране поистине неоценимые услуги, почти сразу же после нашей победы покинул разгромленную столицу и возвратился в тот самый провинциальный город, из которого прибыл в мою армию.

Синаит действительно погибла, сражаясь с демоном, и ее похороны вылились в грандиозную церемонию, а свет погребального костра был виден за много лиг вокруг. И я надеюсь, что много-много лет народ будет отмечать день ее памяти.

Почти в то же время прошли и другие, куда более скромные похороны — Кутулу, Змеи, Которая Никогда Не Спала. Церемония проводилась на маленькой похоронной площади неподалеку от дворца, и огонь был небольшим. В отличие от похорон Синаит, за которыми наблюдали тысячи и тысячи людей, здесь помимо священника присутствовали всего четыре человека: я, Симея и Бридей д'Кеу, красивая, хотя и немного пресная, на мой взгляд, светская женщина, имевшая какие-то дела с Кутулу. Возможно, эти дела продолжались одну ночь, а возможно, и гораздо дольше. Никто этого не знает.

Последней из числа тех, кто провожал Кутулу, была невзрачная с виду женщина, просто одетая, ни богатая, ни бедная. Ее возраст невозможно было угадать. Она стояла одна в стороне, пока священник пел, и лицо ее оставалось неподвижным и совершенно спокойным. Эта женщина оставалась, пока не догорели последние угольки, а потом ушла, не сказав никому ни слова. Кем она была — женой, любовницей, сестрой, а может быть, даже матерью Кутулу, — никто не знает. Так что этот маленький незаменимый человек свою последнюю тайну унес с собой на Колесо.

Мы с Симеей через месяц поженимся. Она утверждает, что беременна. Мы решили, что если родится девочка, то назовем ее Деврой, а мальчику дадим имя Ательны, как я много лет назад обещал командиру моих Красных Улан, геройски погибшему в Майсире.

Впрочем, у нас есть и другие проблемы.

Моя страна все еще лежит в руинах. После того как мы с Тенедосом возвратились из Кейта, Нумантия мало что видела кроме смертей и бедствий. Потребуется срок жизни целого поколения, а то и больше, для того чтобы возродить заросшие сорняками поля, но и тогда целые районы останутся бесплодными и безлюдными.

По крайней мере, наконец-то в стране мир, у людей есть семена и вода, а провидцы предсказывают мягкую зиму и теплую весну.

Нумантия возродится..

Симея и другие волшебники сумели вновь зажечь газовые факелы Никеи, так что столица снова стала Городом Огней. Нумантия все еще существует, и это значит, что еще одна легенда канула в небытие.