– Сейчас, чаю попьем и поедем, – уклончиво пообещал трезвый Егор, держащий на коленях хорошенькую блондинку, кормящую его с ложечки тортом.

Елена с Зябликовым зашли в спальню, долго раскапывали ее пальто. Потом оказались лежащими рядом и как-то очень по-родственному обнимающимися.

– Хочешь, я тебя, как в анекдоте, спасу от изнасилования? – спросил Зябликов.

– Как? – удивилась она.

– Уговорю…

– Мне кажется, что сегодня это будет перебором, – почему-то сказала она, хотя никаким перебором бы это не было.

Просто в спальне не было задвижки, большинство гостей протрезвело, и по тону Арины было слышно, что у нее были шашни с Зябликовым, и ей не хочется делить его в своем кругу.

– А мне кажется, что нет, – возразил Зябликов.

– И вообще ты не слишком изысканно ухаживаешь, – сказал Елена, чтоб что-нибудь сказать, и подумала: «Веду себя как Ритка-беспредельщица! Почему я не хочу, когда я хочу? Может быть, я решила в него влюбиться по всем правилам?»

– Я вообще никогда ни за кем не ухаживаю. Главный шик кавалергарда – это отсутствие шика. – Он включил ночник над кроватью и внимательно посмотрел на Елену своими огромными сине-серыми глазами. – Давай просто телефоны забьем друг другу в мобильники. А там уже как пойдет. А то влюбимся сейчас, все повалится, все прахом пойдет. Я, когда влюбляюсь, в такого мудака превращаюсь, ты себе не представляешь… А мне надо сейчас пару фильмов снять. Смотри, я тебе забил в память для краткости «Зяблик».

– А меня под каким ником забьешь?

– Тебя? Только не Лена, Лены там уже есть. Ты у меня будешь называться Гоголевский. Годится?

– Клиент всегда прав, – усмехнулась Елена, хотя обилие Лен в его телефонной памяти резануло слух.

– Ты сейчас уедешь со своими? – спросил он.

– Ага, – ответила она, интонационно сообщая «но могу и остаться, если очень попросишь…».

– Тогда увидимся до отъезда. Говори где? – старательно не услышал он подтекста.

– Я люблю встречаться в ресторанах, потому что домашняя обстановка обязывает. Ну, это как остаться после секса до утра. Уже повод для знакомства. Уже надо выучить имя партнера, – обиженно сказала она.

И он съел и мягко сказал:

– Удачное сравнение. Значит, я жду твоего звонка.

По домам разъезжались, бойко обсуждая праздник. Кирилл мирно спал; Ритка восхищалась мэтром, байки которого слушала до рассвета; Егор расспрашивал, как правильней узнать телефон блондинки, кормившей его тортом. Собственно, из-за выпитого никто не понял, что Елена зависла на одном из гостей. И слава богу… Рассказывать «кто да что, да как, да сколько» не было сил. Внутри было празднично, как будто там кто-то зажег лампочки. Осторожно, чтоб не расплескать это ощущение, она добралась до дома, отключила все телефоны и рухнула спать.

…Проснулась с ощущением праздника. За окнами было темно. Не поняла, утро, день, вечер… Часы показывали семь, судя по всему, вечера. По телевизору шли увеселительные передачи. Стало быть, вечер первого января… Подарки стояли, вытянувшись, как войска на параде.

Сделала кофе. Удивилась, что все это время никто не звонит, и испуганно вспомнила, что все телефоны выключены.

Скорее набрала Лиду:

– Поздравляю! Как дела?

– По-разному… – уныло ответила дочка. – У тебя что-то с телефоном, я тебе звонила…

– Выключала, хотела выспаться. Почему грустный голос?

– Так… Слушай, мать, если я через часик на тачке припрусь, оплатишь? – спросила Лида как бы небрежным голосом.

– Оплачу… А куда денусь? – удивленно ответила Елена с интонацией: «Я тебе вчера двести долларов дала, неужели все уже промотано?»

– Класс! Тогда я загляну помыться, побриться и поночевать немножко. Надеюсь, твой разнообразный досуг не нарушу?

– У меня он сегодня однообразный…

Интересно, как надо гулять, чтоб в ее возрасте укатать за ночь двести долларов? Ни стыда, ни совести! Голова болит! Дочка-раздолбайка! Все проспала! Надо скорее найти этого Зябликова. С другой стороны – с такой опухшей рожей? Ничего, потерпит. У него небось не лучше.

– Привет, Зяблик, – нежно сказала Елена в трубку.

– Здравствуй, шоколадная, – ответил он. – Куда ты спряталась? Я тебе раз пять звонил, а теперь уже все…

– Что все? – удивилась она.

– Сажусь в самолет, так и не повидавшись.

– А зачем ты садишься?

– Да там в Питере форс-мажор. Послезавтра приеду, жди. Мне тут кое с кем надо встретиться про будущее… А вечер свободный. Послезавтра вечер. Запомнила?

– Запомнила. Ну пока, – заторопилась она, чтобы первой закончить разговор.

– Пока, не скучай… целую, обнимаю, раздеваю, ласкаю, овладеваю…

«Очень надо по тебе скучать…» – раздраженно подумала Елена, но настроение испортилось. И еще появилось ощущение неизбежности, непоправимости, неотвратимости отношений при всех их минусах… Почувствовала, что просто пухнет от злости, надувается до потолка! Стала спрашивать себя: «Ты что, не видишь его проблем? Он же поколенчески унижен, и это сразу считывается! Он же легкомысленный, поверхностный потребитель! Он – инфантильный! Он – целиком придуманный!»

Но даже при этом настроение не улучшалось оттого, что она не встретится с Зябликовым целых два дня.

Включила компьютер. Там не было никого из любимых собеседников. Включила телевизор – почувствовала себя на работе. В программах с известными гостями – все были знакомы, проинтервьюированы. Везде было слышно, кто, что и зачем врет. В мармеладных кинухах было ясно, зачем канал это поставил и почем. Позвонила Кате:

– Привет, ты как?

– Здравствуй, моя коханая! Нагулялась? Приезжай ко мне, жратвы навалом, – пропела Катя.

– При слове жратва сразу становится плохо…

– Перебрала?

– Не столько перебрала, сколько перемешала… Кать, я влюбилась.

– Ну за тобой глаз да глаз… В Деда Мороза? – ахнула Катя.

– Практически да. Кинорежиссер из Питера. Зябликов. Слышала?

– Ни разу в жизни. В Интернете про него посмотри. А я у одной сценаристки спрошу, она всех знает. Сколько лет?

– Хрен его знает. Может, сорок два, может – пятьдесят пять.

– Женат?

– Вроде нет.

– Кобель?

– Вроде да.

– Пьет?

– Вроде да.

– Без денег?

– Скорей всего.

– Да… ровно твой поэтический размер… – резюмировала Катя. – Ну, приходи с ним.

– Да он уже в Питер свалил… – жалобно ответила Елена.