— … среди бела дня, мою невесту…

— ….Федор Константинович, на вас одна надежда…

— …Еремеева Ника, все верно. Передадите?

— …Уехали в отпуск? Быть может, есть возможность как-то связаться с его сиятельством? Мою девушку похитили, и я просто в отчаянии…

Звонок за звонком, страница за страницей — телефоны, имена, секретари, референты, князья и их порученцы. Все, до кого удавалось дозвониться и донести свою просьбу, прекрасно зная, что ничего кроме сочувствия разной доли искренности от них не дождаться.

— Зачем ты лезешь в долги? — Вклинился между звонков Артем. — Ты понимаешь, что сам факт просьбы — это долг?

— Я не предлагаю тебе их за меня платить, — размял я чуть затекшие пальцы и оглядел освоенный список.

Шестьдесят номеров и три страницы уже есть. Осталась еще одна.

— Тут есть кухня? — Поинтересовалась заскучавшая было Инка.

— По коридору до конца и налево. Федор, покажи пожалуйста.

Брат молча встал с кресла. Потянулась было за ними Дейю, но Инка с силой придержала ее за плечо.

— Ты ведь знал, что так выйдет, — произнес спокойно Артем, на которого накатило какое-то странное спокойствие. — И с Инкой, и с Никой. Все было спланировано.

— Теперь я могу ждать от тебя веры в благополучный исход? — Поинтересовался я, приподняв взгляд от записной книжки.

— Скажи, эти десять свадебных миллиардов — случайно не компенсация за жизнь родича? Если ты все-таки просчитался, и ее убьют.

— Значит, веры не дождусь, — оставалось только констатировать и вновь поднять трубку. — Приемная Щетинина Михаила Игнатьевича? А как бы с князем переговорить, это Самойлов Максим, и у меня большая беда…

Беда, которая никому из абонентов не нужна.

Тихонько приоткрылась дверь, впуская задумчивого Федора и Инку вслед за ним, держащую руку за спиной. Два шага, и скрытая до того тарелка с рисом в ее руке оказывается надетой на голову Дейю.

— Я обещала, — гордо ответила Аймара и вновь заняла свое место.

Го же, к удивлению моему, всего лишь робко улыбнулась и поправила тарелку на голове, как шляпку, игнорируя растекшиеся по волосам зерна.

Видимо, между ними тоже что-то произошло…

Между тем, телефонные номера закончились. Записная книжка вернулась на свое прежнее место, а я поднялся из-за стола.

— Ты куда? — Окликнул в спину Артем, когда я прошел мимо.

— Располагайтесь. В этой башне полно свободных комнат. — Положил я руку на дверь и окинул взглядом комнату, тщательно запоминая облик каждого из присутствующих.

— Я с тобой, — подкинулся с места Шуйский и упрямо двинулся вслед за мной.

— Тебе категорически не понравится. — Честно признался я.

— Возможно. Тогда я уйду. — Добавилось в его голос угрозы.

— А вы куда? — Всполошилась Инка, глядя на нас, разговаривающих на не понятном ей языке у дверей.

— Прогуляемся по вечерней Москве.

— Тебя там могут убить? — Деловым тоном уточнила девушка, глядя на меня.

— Нет.

Возможно, ответил слишком быстро, да еще мельком зацепив взглядом хмурого Федора.

— Тогда я с вами. — Обрадовалась Аймара. — Хочу быть рядом, когда клятвы спадут.

— Тоже пойду прогуляюсь. — встал с кресла брат.

— Федор, я тебя с собой не беру.

— Так я не с вами, я мимо, — пожал он плечами и вышел из комнаты даже раньше нас.

Осталось только вздохнуть и опустить плечи. Все равно этого не избежать.

— А я — высплюсь! — Радостно произнесла Дейю.

— Рекомендую взять ее с собой, — деловитым тоном произнесла Инка. — В отряде обязательно должен быть предатель, и лучше, когда сразу знаешь его имя.

Китаянка пригорюнилась и сняла-таки с головы миску с остатками риса.

Так получилось, что из здания мы все равно выходили полным составом, и не было никакой возможности кого-то оставить. А я так надеялся, что некоторые вопросы моего бездействия будут задеты, и мы все-таки разругаемся. Некоторые дела проще делать без свидетелей — хотя бы для того, чтобы эти свидетели не пострадали.

Кортеж из машин вышел приличный — одна на меня, еще одна для Федора и охраны, Артем же вместе с девушками поехал на своем автомобиле. Вопрос о конечном адресе так и не был задан.

Финишной точкой стала речная пристань Софийской набережной напротив громады подсвеченного по ночному времени Кремля.

— Куда дальше? — Оставив свою машину мигать аварийкой рядом с моей, подошел друг и покосился на княжеские высотки по ту сторону Москва-реки.

Его, вроде как, даже успокоило это расстояние. Вся власть и все проблемы мира были отделены от нас непреодолимым для пешего водным пространством, и это Артема абсолютно устраивало.

— Ждем. — покосился я на часы, а затем с улыбкой отметил торопливо подходящего к нам человека в желто-коричневой форме работника курьерской службы и подозвал его жестом.

Он, видимо, все-таки нашел возможность где-то запарковаться и спешил к нам пешком. Но пока все по графику.

— Бланки заполнены? — Поинтересовался я у него.

— Да, — коротко ответили мне, зябко поежившись под речным холодком и предложили открытый конверт, глядя вопросительно.

— Пару секунд. — Жестом ладони попросил я подождать и отошел в сторону, ближе к реке.

Курьер проявил тактичность и задержался. А вот от Артема, Федора и девушек дождаться этой тактичности можно было и не надеяться — пусть и ровно половину из них ведет не любопытство, а забота.

— Когда вас уже начнут убивать? — Проявила недовольство Аймара.

А затем притихла под грозное шиканье Артема.

Оставалось только головой покачать и сделать то, что планировалось. А именно — достать перстень с императорским гербом Рюриковичей из внутреннего кармана, надеть на палец и подать немного Силы.

Как тогда, в башне Панкратовых, над ладонью проявилось небольшое зеркальце с изображением хмурого цесаревича Дмитрия — его лицо, исполненное властных и рубленных черт.

— Ваше высочество, — смотрел я на него, повернувшись на всякий случай так, чтобы товарищей не было видно. — Прошу прощения, что отвлекаю. Мою невесту похитили. Мне нужно полчаса вашего терпения.

— У тебя семь минут, — коротко выдал он, скосив на секунду взгляд куда-то вниз и влево.

— Благодарю, — тут же снял я перстень, и облик успевшего удивиться принца исчез.

Жестом подозвал курьера и передал перстень ему с наставлением доставить немедленно. Адрес приемной цесаревича был уже вписан в документы.

И в образовавшейся тишине, нарушаемой только шелестом мимо проезжающих машин, вызвал из неброского, одноразового сотового телефона единственного абонента, имевшегося в памяти аппарата.