— Ремер! — с тревогой громко произнес Поуль Хольт. — Так сильно нельзя, тебе следует сдерживаться! — Лицо его исказила гримаса боли.

Ремер обратил на него полный презрения взгляд.

— Сдерживаться?! — прокричал он. — Мы уже слишком далеко зашли, чтобы теперь сдерживаться!

— Он прав, — сказал Йон. — Вы зашли слишком далеко!

Ремер резко обернулся к нему — он был в ярости.

— Слишком далеко?! — произнес Ремер со зловещей ухмылкой.

Йон почувствовал движение ветра вокруг себя. Перед его глазами мелькали проносящиеся кругами капли дождя и комочки земли, сознание фиксировало форму, скорость полета и орбиту каждой частички, и вместе с тем он чувствовал, что контролировать этот поток не может. Вплоть до последней молекулы он был порождением Ремера, который так же управлял им сейчас.

Вместо того чтобы сопротивляться и пытаться восстановить свою власть над происходящим, Йон постарался сосредоточиться на одной-единственной мелочи. На небольшом шажке. Он не ощущал своего физического тела, но попытался, собрав все силы, подвинуть немного назад свою левую ногу. Йон представил себе, как она движется по помосту, медленно, сантиметр за сантиметром, назад, назад… Сознание его было сосредоточено только на этом действии. Только одно маленькое движение…

А вокруг него тем временем с постоянно увеличивающейся скоростью несся свистящий хоровод новых увлекаемых ветром предметов — листьев, камешков, щепок, веточек, дощечек.

Всего один шаг.

— Как тебе это, Кампелли?! — торжествующе крикнул Ремер. — Впечатляет?! — Голос его тонул в свисте ветра.

Внезапная боль в затылке молнией прожгла сознание Йона. Он обнаружил, что лежит на спине возле кафедры. При падении с высоты трех ступенек книга, во власти которой он находился все это время, выпала у него из рук. Куда она отлетела, он не видел.

Кафедру по-прежнему окружали восемь Чтецов. Йон пригляделся к ним. Теперь он понял, почему прочих Чтецов пугали его способности. Атмосфера читального зала была насыщена электричеством, в воздухе ощущался запах, похожий на тот, какой появляется, когда через корпус элемента питания протекает электролит.

Йон попытался подняться, но тут же застонал от острой боли в левой ноге. Он опустил глаза и взглянул на нее. Нога была согнута под немыслимым углом, и даже от одной мысли о том, чтобы ее передвинуть, он испытал новый приступ боли.

— Что здесь происходит? — раздался позади него чей-то встревоженный голос.

Йон оглянулся и увидел в двух метрах от себя Патрика Веделя.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказал Мухаммед.

Катерина молча кивнула, не в силах оторвать взгляд от безжизненного тела Хеннинга.

— Ты слышала, что я сказал? — Мухаммед встал прямо перед девушкой и заглянул ей в глаза. В его собственном взгляде отражались решимость и настойчивость.

— Йон, — проговорила Катерина. — Нам необходимо увести с собой Йона.

Они снова подошли к перилам и посмотрели вниз. Электрическая активность на нижнем этаже, казалось, еще больше усилилась. Слышался непрекращающийся треск разрядов, электрические дуги и искры горели дольше, чем раньше.

Пока Катерина и Мухаммед оглядывали зал, из круга Чтецов, обступивших кафедру, выпал еще один. Белая мантия опустилась на пол беззвучно, как если бы была пуста. Под неподвижным телом сразу же начало растекаться темное пятно.

— Нужно спуститься туда, — решительно сказала Катерина.

— Погоди. — Мухаммед удержал девушку, положив руку на ее плечо.

Фигура Йона внизу едва заметно покачнулась и немного сдвинулась с места.

— О, нет! — Катерина в отчаянии прикрыла рукой рот.

В этот момент Йон упал с кафедры навзничь; его тело ударилось об пол с неприятным глухим стуком. Книга, которую он держал в руках, выпала и отлетела в сторону. Несколько мгновений — слишком долгих, как показалось Катерине, — Йон лежал без движения, затем слегка пошевелился. Приподняв голову, он с трудом оперся на локоть и осмотрелся.

Катерина облегченно всхлипнула. За последние сутки ее нервная система подвергалась таким испытаниям, что девушка чувствовала: запас прочности подошел к концу. Больше всего в данный момент ей хотелось спуститься вниз и броситься к Йону, однако собственное тело отказывалось повиноваться. Катерина дрожала крупной дрожью; девушка с трудом держалась на ногах.

— С ним все хорошо, — с улыбкой сказал Мухаммед, мягко обняв ее за плечи. — С ним все хорошо, — повторил он.

В этот момент они увидели, как Йон повернулся в сторону клубящегося у него за спиной тумана. Внезапно от белесой массы отделилась человеческая фигура. Катерина узнала рыжеволосого мужчину, преследовавшего ее на рынке. Разговора Йона с улавливающим они не слышали, однако было заметно, что Йон находится в сильном возбуждении и, очевидно, не может подняться. Когда рыжеволосый мужчина присел рядом с Йоном на корточки, тот слегка отшатнулся и огляделся по сторонам с таким видом, будто что-то искал.

— Книга! — догадалась Катерина. — Ему нужна книга.

— Какая? — спросил Мухаммед.

— Не важно, — ответила девушка. — Найди какую-нибудь книгу, а я тем временем попытаюсь привлечь его внимание.

Мухаммед исчез.

— Йон! — во всю силу легких закричала Катерина. — Мы здесь!

Йон растерянно повернул голову из стороны в сторону. Рыжеволосый улавливающий настороженно обвел взглядом все пространство зала.

— Здесь, наверху! — Катерина замахала рукой над головой.

Йон поднял глаза и наконец заметил ее. Несмотря на расстояние и тусклое освещение, Катерина видела, что он ее узнал. На лице его появилась широкая улыбка. Рыжеволосый мужчина с досадой поднялся и подбоченился. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Йон схватил его за лодыжки и с силой дернул на себя, так что мужчина упал на спину. После этого Йон быстро пополз в сторону. Почему он не встает?

Мухаммед вернулся с книгой в руках.

— Вот, — сказал он. — Взял первую попавшуюся.

Катерина взяла книгу и снова окликнула Йона.

Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка размахнулась и, ободренная его радостным кивком, кинула ему книгу. Та упала в нескольких метрах от Йона, и он сразу же к ней пополз. Рыжеволосый мужчина тем временем уже встал на ноги.

Только благодаря охватившей его ярости Йон оставался в сознании. Тело его обмякло, как будто из него выкачали все силы, малейшее движение требовало огромного напряжения. Боль в ноге также осложняла дело, хотя, с другой стороны, она не давала ему впасть в забытье.

При виде Патрика Веделя, убийцы Луки, Йон стиснул зубы; ему пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы немедленно не броситься на рыжеволосого улавливающего. Йон понимал, что сейчас, когда он лежал на полу и у него, по-видимому, была сломана голень, это было бы по меньшей мере неразумно, и потому постарался успокоиться.