— Пойдемте!

— Но, майор…

— Сейчас четырнадцать пятьдесят, — взглянул на часы Холл. — Корабль будет здесь с минуты на минуту. Скидывайте одежонку и марш на взлетное поле!

— И я не могу взять с собой вообще ничего?

— Ничего, даже свой бластер… На корабле нам выдадут одежду. Живо! От этого зависит твоя жизнь. Все прошли через это.

Френдли неохотно стянул рубашку.

— Ладно. Полагаю, я веду себя по-дурацки.

Щелкнул видеоэкран. Послышался резкий голос робота:

— Всем немедленно покинуть здание! Всем немедленно покинуть здание и следовать на посадочное поле! Всем немедленно покинуть здание! Всем…

— Так скоро? — Холл подбежал к окну и поднял металлические жалюзи. — Я не слышал, как они садились.

В самом центре посадочной площадки высился могучий серый крейсер, корпус испещрен и изъеден метеоритными ударами. Он стоял неподвижно. Не было видно ни признака жизни на борту.

Толпа голых людей уже торопливо спешила через поле в сторону корабля, сверкающего в ярком свете.

— Он здесь! — Холл начал торопливо раздеваться. — Скорее!

— Подожди меня!

Офицеры выскочили в коридор. Голые охранники мчались с ними наперегонки. Они сломя голову пронеслись по коридорам просторного центрального здания к выходу. По ступенькам сбежали на поле. Из всех зданий лагеря появлялись обнаженные мужчины и женщины и молча устремлялись к кораблю.

— Ну и зрелище, — заметил один из офицеров. — Как нам теперь жить дальше!

— Самое главное — живы будем! — возразил другой.

— Лоуренс!

Холл начал поворачиваться на голос.

— Пожалуйста, не оглядывайся. И иди вперед. Я буду держаться позади тебя.

— Как себя чувствуешь, Стелла?

— Непривычно.

— Но дело того стоило?

— Я считаю — да.

— Думаешь, кто-нибудь нам поверит?

— Сомневаюсь, — ответила она. — Мне и самой уже не верится.

— В любом случае, мы вырвемся отсюда живыми.

— Надеюсь.

Холл поглядел на трап, спущенный из корабля с их стороны. Первые люди уже начали забираться по металлической полосе, через круглый люк, в корабль.

— Лоуренс… — Странная дрожь звучала в голосе командора. — Лоуренс, я…

— Что?

— Я боюсь.

— Боишься! — Он остановился. — Почему?

— Не знаю, — с дрожью произнесла она.

Люди спешили мимо них со всех сторон.

— Забудь это. — Он опустил руку на край трапа. — Поднимаемся.

— Я бы предпочла вернуться! — Теперь в ее голосе слышалась паника. — Я…

Холл засмеялся.

— Уже слишком поздно, Стелла.

Он поднимался по трапу, придерживаясь за поручень. Вокруг него, со всех сторон, мужчины и женщины спешили вперед, увлекая их за собой. Они оказались у люка.

— Вот мы и на месте.

Мужчина впереди него прошел внутрь. Холл шагнул следом за ним, в темное нутро корабля, в молчаливую тьму впереди. Командор шла следующей.

Ровно в 15.00 капитан Дэниел Дэвис опустил свой корабль в центре поля. Щелчок переключателя — внешний люк со стуком распахнулся. Дэвис и остальные офицеры корабля сидели в просторной рубке управления, возле главного пульта.

— Ну, — произнес через какое-то время капитан Дэвис, — где же они?

Офицеры испытывали беспокойство.

— Может быть, что-то случилось?

— Может, вся эта чертова затея — просто шутка?!

Они ждали и ждали.

Но никто так и не появился.

© Перевод В. Лопатки.

Генерал Томас Гроувс угрюмо разглядывал карты на стене. Тонкая линия стального кольца вокруг Ганимеда никуда не делась. Он постоял немного с какой-то неясной надеждой, однако черная полоска все не исчезала. Генерал направился прочь по проходу между столами.

В дверях он столкнулся с майором Силлером.

— Что-то не так, сэр? На войне все по-прежнему?

— Да, все по-прежнему.

— И что будем делать?

— Мириться. На их условиях. Еще месяц мы не выдержим — это всем ясно, и им тоже.

— Подняли лапки перед каким-то жалким Ганимедом…

— Нам бы побольше времени, а его нет. Корабли должны уйти в глубокий космос прямо сейчас. Если придется выбросить белый флаг — выбросим. Ганимед… — Гроувс сплюнул. — Нам бы только прорваться… вот только к тому времени…

— К тому времени все колонии погибнут.

— Нужно вернуть пусковые шахты, — мрачно констатировал генерал. — Даже ценой капитуляции.

— А других путей нет?

— Вот вы и ищите другой путь. — Гроувс протиснулся мимо Силлера в коридор. — Найдете — дайте мне знать.

Война длилась уже два терранских месяца без малейшего намека на успех. Сенат оказался в сложном положении: именно с Ганимеда корабли стартовали из Солнечной системы к еще слабым колониям Проксимы Центавра. Любой межзвездный перелет начинался в одной из гигантских пусковых шахт Ганимеда. Альтернатив не было — когда-то стартовой точкой выбрали именно Ганимед и шахты строили только там.

Ганимедяне доставляли на своих маленьких бочкообразных корабликах разные грузы да припасы и понемногу богатели. В их космический флот вливались все новые и новые транспорты, крейсеры и патрульные корабли.

И вот однажды эта странноватая армада вдруг приземлилась возле шахт. Защитников — терран и марсиан — кого перебили, а кого взяли в плен. Ганимедяне объявили всю планету своей собственностью, а Сенату за пользование шахтами теперь предлагалось платить, причем немало. Двадцать процентов от каждого груза — императору Ганимеда. Кроме того, они добивались полноправного представительства в Сенате.

Попытайся Сенат силой отбить шахты — их взорвут, ведь враги первым делом разместили там водородные бомбы. Их флот окружил Ганимед непробиваемым стальным кольцом. Любая попытка прорыва и захвата спутника означает конец пусковым шахтам. И что делать Солнечной системе?

Колонии на Проксиме между тем голодают.

— А точно нельзя уйти в глубокий космос, стартуя с обычных космодромов? — поинтересовался один из марсианских сенаторов.

— До колоний могут добраться только корабли первого класса, — устало объяснил командор Джеймс Кармайкл, — а они в десять раз больше обычного межпланетника. Такому кораблю требуется шахта глубиной несколько миль. Просто с полянки его не запустишь.