– Так, доктор, я пошел… Вот деньги – недостающие 500 зеленых, желаю здравствовать…, если конечно хотите…

– Эээ…, уважаемый, еще одну минуту… Как бы по мягче…

– Ну что еще?

– Тот, кого вы привезли, утверждает, что вы приходитесь ему родственником…

– Ты что совсем что ли заучился…, с ума сойти… – и кого после этого лечить нужно?!

– По идеи я не имею права оставить это просто так… – побои, истязания, слава Богу нет никаких следов сексуального насилия… – Это стало последней каплей в море терпения Алексея, тем более, что это был прямой намек на шантаж.

Через секунду худощавый доктор висел прислоненный к стене, со сдавленным на половину горлом и пытался извинительно что-то пропищать. Еще через несколько секунд Алексей почувствовал какую-то несправедливость к этому человеку со своей стороны и отступив, аккуратно опустив того на пол, попросил прощение за несдержанность и продолжил:

– Я что-то не пойму, больно смахивает на шантаж и какую-то, хорошо продуманную, подставу…

– Я…, я не это…, идите сами посмотрите…, яяя… вам не могу сказать, вы мне не поверите…, вам…, вам самому глядеть нужно…, гха, гха…, ну прошу вас, пойдемте – это ведь всего одна минута… – на этом же этаже…

– Ну хорошо, посмотрим, что ты мне там подстроил… – Пройдя в самый конец коридора, молодой человек открыл дверь и посторонился, пропуская «Солдата» вперед, на что тот без слов, чуть приподняв, молча втолкнул его первым… – на всякий случай, а затем вошел сам.

В боксе стояла одна кровать, напротив телевизор, рядом тумбочка с подносом с какой-то едой. Поначалу пробежала мельком не оформившаяся мысль подозрения, но как только стало понятно, что подвоха нет, все внимание было обращено на лежавшего под одеялом, в через чур женственной позе, коротко стриженного небольшого человечка.

На голове виднелись обработанные ушибы и ссадины различной давности, то же было и на выглядывающих руках, и шее…, шеи, какой-то для мальчика длинной и даже изящной, в принципе, как и пальцы рук. Даже несмотря на не ухоженность, было понятно, что бомжем это существо стало недавно.

Наконец взгляд Алексея, за которым с любопытством наблюдал врач, обратился на лицо…, и постепенно до сознания «чистильщика» начало доходить, что руки, шея и пластичность позы, не просто похожи на женские, а точно принадлежат представительнице слабого пола… Ресницы неимоверной длины, отсутствие «адамова яблока» на кадыке, и четко совершенно не мальчишечьи формы носа, губ, да всего лица!

Резко сорвав одеяло и увидев выделяющиеся груди под хлопчатобумажной сорочкой, да еще какие…, размер третий – не меньше! «Сотый» отпрыгнул, и в полный уверенности подмены, двинулся на хирурга. Почувствовав приближение последних секунд жизни, доктор протянул медицинскую карту с заключениями осмотров, пленок рентгена, ЭКГ и еще чего-то. Это несколько притормозило расправу. Бегло просмотрев, и ничего не поняв, Алексей, расставляя четкие акценты на каждой букве, произнес:

– Последний шанс тебе…, дохторрр… – Но повернувшись к больному, увидел сидящего…, сидящую побледневшую лицом девушку, с огромными глазами, как не странно имеющими форму некоторой раскосости. Черные, короткие волосы стояли дыбом, вдоль небольшого носика бежали крупные слезы. Это выражение эмоций, поведение доктора, да все это…, не вязалось, и не могло объясниться, кроме как стечением обстоятельств…

…Алексей поймал себя на мысли, что не в состоянии оторваться от этого взгляда, который постепенно переходил от испуга к любопытству и, в конце – концов, вылился в неожиданную фразу:

– А вы не будете мня бить…, а то последние пол года меня все бьют… – Что-то шевельнулось в сердце, крепко на крепко запечатанном страданиями и давно уже ставшем жестоковыйным и не замечающем чужие страдания, но эта беззащитность и очарование, овеянные совершенным одиночеством девушки, окрашенные очевидной безвыходностью и отсутствием перспектив, заставили маленький кусочек от заиндевевшей души растаять:

– Барышня, а вы собственно…, кто? Мы не можем быть ни родственниками, ни даже знакомыми…, уверяю вас, такую бы я запомнил…

– Я соврала…, со страху, что выгонят… Все меня гонят, но вы не переживайте, я отработаю…

– Хм… Это как же интересно?

– Я стирать, мыть, готовить…, я английский знаю…, я… я многое могу… – два курса в «педе» отучилась, печатать умею…

– Ничего себе бомжики пошли… А звать то тебя как, всеумейка неотразимая?

– Веееснааа… гха, гха… – Горький выдох вырвался вместе с кашлем, что заставило девичью упругую грудь колыхаться, а мужчин обратить на неё внимание. «Солдат» отвернул рукой лицо доктора в сторону, а сам наклонил немного голову в левую сторону и улыбнулся многообещающей теплой улыбкой.

Врач уже открыл рот, предполагая произнести прописное: «Врача и священника не стесняются.» Но почему-то осекся… «Чистильщик» воспользовался заминкой:

– Да кажется зима еще…

– Да нет, Ромайес, зовут ее так – Весна.

– Аббревиатура какая-то что ли?… Ну в общем думаю так… Хорошие мои авантюристы… обследуйте, лечите – это оплачу, ну а дальше… – хрен его знает, что дальше!

– Её…

– Что «её»?

– Я же женщина!

– Это бесспорно. Видишь ли…, у меня с вашим братом…, ну в смысле сестрой…, живете вы, видишь ли…, мало, а умирая… – посмотрим потом, может и помогу чем.

– Я могу быть прислугой, гувернанткой, воспитательницей…

– Да я сам, вроде бы как-то…

Уже уходя и прощаясь с врачом у главного входа в больницу, посмотрев ему пристально в глаза, Алексей сказал:

– Я не знаю что с ней делать, может женишься – экземпляр то… ух!

– Я женат, вот… папой собираюсь стать…

– Коляску-то тебе подарить, па-па?

– Вы лучше с ней чего-нибудь придумайте.

– А ты задайся вопросом, почему это она, будучи на втором курсе института, с такими знаниями и внешностью… да и в бомжики подалась. Задумайся, а как найдешь разумное объяснение, мне скажешь…, гм…, скажете – через неделю приеду, и ответ потребую от обоих, будьте здоровы…

– Постойте…, постойте, Ромайес, выыы… понимаете…, как быыы… вам дана возможность не только помочь, но и спасти человека… – это знаете… в комплексе нужно делать. Вы хороший человек… иии… – душа у вас добрая…

– Надо же, и как же вы это поняли?

– Ну во-первых чувствую, а во-вторых…, а во-вторых, вы за все время, пока я здесь работаю…, вы единственный человек, позаботившийся о совершенно незнакомом, а главное униженном и оскорбленном… – это вообще поразительно…

– Ннн-да, самому странно… Я понял вашу точку зрения, но далеко не все от меня зависит… Счастливо Марк… иии… здоровья, и благополучия вашему ребенку…

Уже отъезжая на почту, проверить свой почтовый ящик «до востребования», куда должен был прийти адрес и время встречи с тем, кто мог встретиться с ним вместо «Седого», Алексей поймал себя на давно забытом ощущении. Немного подумав, он понял, что это сомнения. Как долго не появлялось это чувство, вряд ли «Солдат» соскучился по нему, но оно вносило какой-то небольшой дисбаланс в его мысли, что забавляло и даже прибавляло какого-то азарта.