class="p1">— Есть еще одна важная деталь. — Она повела рукой в сторону фотографий и документов на столе. — Я чувствую в этом Альбане что-то необычное. Что-то особенное в том, как он воспринимает действительность.

— И что же?

— Я не уверена. Он каким-то образом видит… знает больше, чем способны мы.

Пендергаст нахмурился:

— Не уверен, что понимаю, о чем ты говоришь.

— Я и сама не очень хорошо понимаю. Но я чувствую в нем особую силу, способность, которая у нормальных людей не развита или вовсе отсутствует.

— Способность? Что-то наподобие шестого чувства? Ясновидение или экстрасенсорное восприятие?

— Нет, что-то не настолько банальное. Более тонкое и, возможно, более сильное.

Пендергаст на мгновение задумался:

— Мне передали кое-какие старые документы, добытые из нацистской конспиративной квартиры в Нью-Йорке. Они принадлежали семье Эстерхази, и там говорилось о каком-то… «Kopenhagener Fenster».

— «Копенгагенское окно», — перевела Констанс.

— Да, оно неоднократно упоминается в документах, но нигде не сказано, что это такое. Похоже, оно имеет отношение к генетическим экспериментам или квантовой механике, а возможно, и к тому и к другому. Ясно только, что занимавшиеся «Копенгагенским окном» ученые предполагали, что оно откроет новые возможности для будущей расы господ. Не исключено, что это и есть та сила, о которой ты говоришь.

Констанс не ответила. Пендергаст молча сжимал и разжимал пальцы.

— Я последую твоему совету. — Он посмотрел на часы. — К обеду я уже буду в Бразилии. И покончу с этим, так или иначе.

— Будь осторожен. И помни мой совет: иногда жестокость — единственное правильное решение.

Он наклонил голову в знак согласия, затем снова поднял на Констанс сверкающие серебристые глаза:

— Ты должна знать: если я не смогу привезти Тристрама домой живым и здоровым, то и сам не вернусь. И тебе придется рассчитывать только на себя.

Особое, почти пророческое выражение исчезло с ее лица, сменившись слабым румянцем. Они долго молча смотрели друг на друга, затем Констанс подняла руку и нежно коснулась щеки Пендергаста.

— Тогда я должна попрощаться с тобой.

Пендергаст бережно сжал ее руку и поднялся, собираясь уходить.

— Постой, — прошептала Констанс.

Пендергаст сел на место. Румянец на ее лице стал гуще, она опустила глаза.

— Мой дорогой защитник, — произнесла она так тихо, что сама едва расслышала. — Я надеюсь… надеюсь, что ты обретешь мир в душе.

48

Кори остановилась неподалеку от офиса. Было три часа ночи, темной как смертный грех. Девять градусов ниже нуля. Мерзкие огни натриевых ламп осыпали болезненно-желтым светом ряды автомобилей, сверкая на обледеневших лобовых стеклах. Кори не дали ключей от офиса, но ей удалось утащить ключи Миллера, когда тот в очередном припадке ярости зашвырнул их в угол. А потом долго искал, проклиная все на свете, пиная мусорные корзины и показывая во всей красе свой дрянной нрав.

Кори основательно изучила махинации, которыми так гордились продавцы. Оказалось, что это довольно известный трюк, называющийся кредитным мошенничеством. Миллер был прав, когда говорил, что так работают во многих дилерских фирмах и на них почти никогда не подают в суд. Чем больше Кори размышляла, тем тверже убеждалась, что если кому-то и грозили неприятности, то лишь владельцам фирмы, а не продавцам. То есть Рикко-старшему и младшему. Если бы ее отец выполнил свою угрозу и сообщил обо всем прокурору, они пострадали бы в первую очередь.

Кори решила сосредоточиться на доказательствах вины семейки Рикко.

Держась подальше от вызывающе ярких огней, она обогнула здание и вышла на задний двор, где располагались мастерские по обслуживанию и ремонту автомобилей. Там тоже горело несколько ламп, но с дороги ее уже не было видно. Дальше тянулись только бесконечные поля с рядами высохшей мерзлой стерни.

Она пробежала освещенный участок и остановилась возле задней стены здания. Надела латексные перчатки и осмотрелась. Площадка была пуста, ни ночного сторожа, ни охранников.

По крайней мере, Кори никого не увидела.

Она подкралась к боковому входу в демонстрационный зал. Перебрала связку ключей в поисках нужного и вставила его в замочную скважину.

Теперь главное — отключить сигнализацию.

Еще днем она осмотрела это место и заметила рядом с дверью пульт тревожной сигнализации. Потом несколько раз «случайно» нажимала на красную кнопку тревоги, вынуждая Миллера под завывание сирены мчаться через весь зал и отключать сигнал. А сама внимательно наблюдала, как он это делает. И теперь, едва индикатор замигал красным и на мониторе начался обратный отсчет, она тут же нажала клавишу отмены. Цвет индикатора мгновенно сменился на зеленый.

Зеркальные окна демонстрационного зала пропускали внутрь свет с площадки — слишком много света. Стараясь держаться в тени, Кори добралась до кабинетов обоих Рикко, разделенных приемной.

Дверь даже не была заперта.

Кори проскользнула внутрь и направилась в кабинет Рикко-старшего. Вдоль дальней стенки располагался ряд шкафов из ДСП для хранения документов. Кори достала принесенную с собой небольшую монтировку вставила ее в щель верхнего ящика и слегка надавила. Ящик легко открылся под скрип и треск дешевого металлического замка.

Внутри лежало множество документов — сотни, как показалось Кори. И это всего лишь один ящик из двадцати. Она неожиданно поняла, что толком не знает, какую информацию собирается искать. Доказательства кредитного мошенничества? Она их уже собрала. Наверное, нужно сначала найти личное дело отца. Но и остальные документы тоже стоит бегло просмотреть, вдруг найдется что-то интересное.

В первом ящике были собраны только договоры о продаже. Кори открыла следующий, потом еще один. Господи, сколько же тут разных бумаг!

Через полчаса она наконец добралась до личных дел.

Они хранились в отдельном, ничем не отличающемся от прочих ящике. И больше никаких документов там не было. Быстро пролистав документы, Кори нашла дело Джека Свенсона.

Она ненадолго задумалась. Даже если все решат, что это было простое ограбление, все равно нельзя забрать только один документ — это сразу покажется подозрительным. Нет, нужно взять все дела и прихватить что-нибудь еще. Чтобы никто не смог определить, какие именно документы были нужны похитителю.

Кори положила дело отца в сумку и начала наугад вытаскивать другие бумаги, как вдруг услышала шум. Тихий стук закрывающейся двери. Его трудно с чем-либо перепутать.

Девушка застыла на месте. Ни в этом кабинете, ни в соседнем не было черного хода, выбраться отсюда незамеченной невозможно. Единственный выход вел в демонстрационный зал, ярко освещенный огнями с торговой площадки. Через мгновение послышался стук другой закрываемой