Заря нового мира

На самой границе плейстоцена и голоцена мир претерпел колоссальные изменения. На иракской стоянке Зави-Чеми-Шанидар раскопан слой с так называемым высокогорным протонеолитом, или культурой карим-шахир; отложения датированы примерно 10 тыс. лет назад (Zeder, 1999). Люди построили тут круглые хижины четырехметрового диаметра, а также одно большое каменное круглое строение, имевшее, вероятно, религиозно-ритуальное назначение. Судя по крупным подземным ямам-хранилищам, жители обосновались тут прочно и надолго. Впрочем, оседлость населения была относительной: люди по сезонам перекочевывали в те места, где было больше еды, и жили там подолгу. В Зави-Чеми-Шанидар жили охотники-собиратели, очень активно собиравшие злаки. Об этом свидетельствуют большие примитивные каменные мельницы и зернотерки, а также изотопные анализы человеческих костей. Найдены и сами зерна злаков, хотя неизвестно, были ли они дикие или окультуренные. Среди украшений обнаружены даже медные бусы – едва ли не древнейшие металлические изделия в мире. Обсидиан для орудий доставлялся сюда из района озера Ван в Анатолии.

Самым выдающимся достижением шанидарцев было приручение овец (Perkins, 1964). Свидетельства одомашненности косвенны, но многочисленны. Во-первых, найдены кости только молодых овец; возможно, на охоте ягнят не убивали, а приносили на стоянку и выращивали. Во-вторых, соотношение овец к козам примерно семь к одному, тогда как в более ранних слоях расположенной неподалеку пещеры Шанидар коз больше, чем овец, да и природные условия окрестностей более подходящи для коз. Выходит, преобладание овец в Зави-Чеми-Шанидар не отражает особенностей распределения диких копытных. В-третьих, кости коз принадлежат особям большего возраста, чем кости овец, из чего можно сделать вывод, что овец выращивали, тогда как коз ловили диких. Стоит отметить, что в верхних слоях пещеры Шанидар ситуация с костями ягнят такая же, как в Зави-Чеми-Шанидар. Исследования внутренней структуры костей овец из Зави-Чеми-Шанидар показали различия между предположительно дикими и домашними формами (Drew et al., 1971, 1973).

Конечно, эти выводы не избежали острой критики, но прочь сомнения – ведь тут или в соседней долине, но люди поднялись на новый уровень культуры.

Кстати, в протонеолитическом слое Зави-Чеми-Шанидар найден грунтовый могильник с 28 одиночными погребениями, из коих 26 были совершены на каменной платформе. Могильники с большим количеством людей типичны и для натуфийских, и для ранненеолитических стоянок более южных областей. Очевидно, население становилось все более и более многочисленным. Люди из Зави-Чеми-Шанидар относятся к грацильному узколицему варианту, совсем непохожему на замшелые рожи предков-дикарей, – новые лица встречали зарю новой жизни!

Мы такие, потому что жизнь такая

Эволюция продолжается. Скажем, у коренных жителей Арктики в четыре раза по сравнению с жителями субтропиков выше частота аллеля гена аполипопротеина Е – e4, связанного с обменом холестерина (Боринская и др., 2007). При невероятно насыщенной жиром диете заполярные жители имеют часто более низкий уровень холестерина в крови, чем у сидящих на диете горожан. Жир “сгорает” в топке невероятного метаболизма арктических обитателей. Иначе на суровых северах не протянешь.

Другой полезный навык наработали жители Ближнего Востока. Дело в том, что ядовитый этанол в печени с помощью алкогольдегидрогеназы превращается в еще более отвратный ацетальдегид, а последний с помощью ацетальдегиддегидрогеназы – в безопасную уксусную кислоту, наконец-то покидающую организм. Древность и интенсивность потребления алкоголя в разных регионах привела к существенным различиям в частоте тех или иных аллелей выработки полезных ферментов (Боринская и др., 2005). При медленной работе обоих ферментов человек травится и этанолом, и ацетальдегидом, а потому вообще не может пить. Если этанол перерабатывается медленно, а ацетальдегид быстро, человек рискует стать алкоголиком. К сожалению, именно такой вариант весьма нередок среди народов европейской части России. При быстрой переработке этанола в ацетальдегид, но медленной последующей человек может пить, но очень мало, ему становится плохо даже от незначительной дозы буквально в рюмку. Зато ему не стать алкоголиком, ведь никакого удовольствия от выпивки он не получает и привыкания не происходит. Такой вариант распространен, например, у японцев, китайцев и корейцев. Если у человека присутствуют “быстрые” варианты обоих ферментов, то он может пить очень много, алкоголь перерабатывается и выводится, нанося минимальный вред. Такой вариант широко распространен на Ближнем Востоке и Европе, где естественный отбор вывел всех нестойких еще в неолите и бронзовом веке. Рекордсменами же по устойчивости к алкоголю неожиданно оказались южноамериканские индейцы. Они трезвеют быстрее всех. Вероятно, такое полезное свойство выработалось у них из-за постоянного потребления тропических фруктов.