как и нас, бессмертными. Но тогда бы они надоели Повелителю. И ему бы стало скучно.

— Да, конечно, — согласилась Принея. — Но как-то не хочется думать, что все это будет длиться и длиться. Я верю, что однажды Мозг найдет новый чудесный способ развлечь всех. Такой способ, что я даже не могу себе представить.

Глаза Принеи засверкали огнем и, казалось, могли осветить этот несуществующий мир, придуманный ею. Она улыбнулась.

— Не надейся на это, — сухо сказала ей Ноозика. — Повелитель никогда не попросит ничего подобного у Мозга. Он счастлив, потому что могуществен. Другого счастья ему не надо. Когда он в гипноснах появляется перед народом, он разукрашен в такие цвета, что эти несчастные принимают его за Бога. А чтобы их еще больше убедить в этом, Повелитель напоминает им о несчастьях прошлых веков.

Ноозика взяла в руки гиперлиру и резко ударила по струнам, раздался пронзительный стонущий звук.

— Видишь ли, Принея, в моем бесконечном терпении есть смысл. Здесь, во Дворце, ни один человек не способен желать ничего, кроме этой застывшей вечности. Те, кто знает, что к чему, как например, Архос, думают только о том, как сохранить свое место. Живущие в городе довольствуются гипноснами и играми. На других планетах так же слепо подчиняются общим законам, и никакая эволюция там невозможна. — Глаза Принеи были похожи на расплавленное олово, когда оно выливается из тигля. — Я терпеливо жду, Принея, своей минуты. Однажды я дам команду Мозгу, уж не знаю, будет ли это для него благом или нет, но я вырву Вселенную из ее сна. Нужно сделать так, чтобы мы перестали вариться в собственном соку и начали созидать.

Трепещущая чахла от пожирающего ее жара, а Феакс, склонившись над ней, внимательно наблюдал за ее муками. Это был высокий худощавый мужчина с тонкими руками. Он, единственный в Империи, имел глаза со зрачками, Цвет которых никогда не менялся. Его мысли не должен был читать никто.

— Ты действительно страдаешь, — сказал он, обращаясь к животному.

Он покрыл ее тело легким одеялом. В глазах Трепещущей, красных от жара, появилось смутное выражение благодарности. Через несколько секунд ее дыхание стало легче.

— Архос, — сказал Феакс, — принесите мне бинт и порошок с Курада. Это животное страдает от пневмонии, я сейчас сделаю компресс. Если это не поможет, придется делать прокол.

Он выпрямился.

— Поторопитесь, Архос. Я очень привязан к нему, и мне трудно будет успокоиться, если оно исчезнет.

Затянутый в свой придворный мундир, единственным украшением которого были четыре выточенные из серебра пуговицы, Архос стоял, вытянувшись.

— Что такое? — удивился Феакс. — Что случилось? Ты хочешь мне что-нибудь сказать, Архос?

Вид у Архоса был смущенный, он неуверенно переступал с ноги на ногу.

— Я принес вам, Повелитель, плохую весть. Глаза Феакса вспыхнули.

— Говори!

— В это трудно поверить, — бормотал Архос, нервно жестикулируя. — Это…

— Прекрати свои разглагольствования! — воскликнул Феакс. — Переходи к делу!

— Это произошло на Гмуре, на расстоянии семидесяти двух световых лет отсюда, десять минут тому назад. Два гипера-Т столкнулись на скорости двадцать пять тысяч километров в час… Триста тысяч жертв…

— Два гипера-Т? Ты проверил это сообщение? С тех пор, как Мозг взял на себя управление движением, такого не случалось ни разу.

— Я все проверил, Повелитель… И это еще не все… Феакс гневно взглянул на него.

— Что же ты молчишь?

— Поле, изолирующее диких гигантских урвалов на планете Тиор-2, исчезло. Они вырвались на свободу и разрушают все вокруг. Центр космической связи Тиора молчит.

Феакс недоверчиво и очень внимательно глядел на своего собеседника.

— Архос?

— Да, Повелитель.

— Ты случайно не начал смотреть гипнотические сны?

— О нет, Повелитель! — взволнованно возразил Архос.

Прошу вас, пойдемте со мной на Центральный пункт Мозга и вы все сможете проверить сами. Я не знаю, что и подумать. Видимо, Мозг болен.

Лицо Феакса побледнело.

— Ты говоришь, Мозг болен?!

Оцепеневший от страха перед яростью Повелителя, Архос мог только кивнуть головой. Но Феакс не взорвался гневом. Напротив, он успокаивающе похлопал Архоса по плечу.

— Ну-ну, не будем драматизировать события, Архос.

Конечно, это тоже может произойти. А может быть, там окажется нечто такое, что нас развлечет, а то я начинаю скучать…

Ноозика, наигравшись с линксами, водворяла их назад в клетку. В это время в комнату почти вбежала взволнованная Принея. Щеки ее раскраснелись.

— Госпожа! — начала она, едва переводя дыхание. — Повелитель хочет вас видеть. Там такое происходит, такое происходит…

Она понизила голос.

— Он ждет вас на Центральном пульте управления Мозгом… Может быть, пришел день, о котором вы мечтали, госпожа?

Феакс разглядывал Ноозику. Это было удивительно, но каждый раз, встречая ее, он поражался ее красоте. И долго не мог оторваться, любуясь вечной молодостью, изяществом, грацией Ноозики. Но сегодня он не позволил себе долго наслаждаться ее красотой. Оторвав восторженный взгляд от лица девушки, он жестом указал на дверь, за которой крутились миллионы запоминающих кассет.

— Входи скорее, Ноозика. Я не хотел бы лишить тебя этого единственного в своем роде спектакля.

— Невероятно, — в голосе ее звучала ирония, — неужели за этой дверью может что-то происходить?

Когда девушка вошла в комнату, лицо Архоса сделалось каменным. При встречах с ней ему приходилось держать себя в узде, чтобы не выразить ненароком той ненависти, которую он испытывал к Самой Красивой. Архос искренне не понимал, зачем Повелитель привлекал эту ничтожную личность к тем невероятным событиям, которые происходили в Империи.

— Повелитель, — обратился он к Феаксу, желая отвлечь его внимание от Ноозики, — разразилось еще одно бедствие, на этот раз на планете Гирос. Гипнотические аппараты все до одного вышли из строя. Там разразился бунт!

Немного помолчав, дав уложиться новой информации в голове Феакса, он неуверенно продолжил:

— Создается впечатление, что болезнь Мозга прогрессирует. Вначале была затронута лишь ничтожная часть четвертого сектора, но болезнь стала захватывать все большие участки. Хотя в других секторах все пока нормально.

Ноозика повернулась к Феаксу:

— Так Мозг болен?

Ей пришлось сделать усилие над собой, чтобы скрыть то удовольствие, которое вызвала эта новость. К счастью, Феакс, занятый своими мыслями, не смотрел в это время на нее.

— Это ужасно, — она попыталась придать своей интонации беспокойство.

— Слово "ужасно" здесь не подходит, — успокоил ее Феакс, не заметивший фальши, — задета только небольшая часть Мозга, которая скоро будет нейтрализована.

— Но, — как можно равнодушнее спросила Ноозика, — вы уже выяснили, что вызвало эту болезнь?

— Пока нет, — Феакс задумался. — О бактериологическом заражении нечего и говорить, если иметь в виду принятые предосторожности.

— Может быть, это сделал кто-то специально? — с сомнением в голосе спросила Ноозика. — Например, те граждане,