и доминированию. Грекам нравилось, что оно вызывает все возможные эмоции, потому что так ловко переворачивает самый главный принцип человеческого существования. Одно существо создает другое, лепит его по своему образу и подобию. Сын сменяет отца; Кронос уничтожает Урана, Зевс уничтожает Кроноса и в конце концов становится им. Но Робин никогда не завидовал отцу, ничего от него не хотел, кроме признания, и ему было противно видеть свое отражение в этом холодном, мертвом лице. Нет, не мертвом – ожившем, призрачном; профессор Ловелл смотрел на него, а за его спиной на берегах Кантона горел опиум, горячий и сладкий.

– Вставай, – сказал профессор Ловелл. – Вставай.

Робин резко очнулся. Лицо отца превратилось в лицо брата. Над ним нависал Гриффин, весь покрытый сажей. А за его спиной – растерзанная дверь камеры.

Робин уставился на него.

– Как ты…

Гриффин помахал серебряной пластиной.

– Старый трюк. Усин.

– Я думал, у тебя не получается с китайским.

– Забавно, правда? Сядь. – Гриффин опустился на колени за спиной Робина и начал возиться с наручниками. – Когда ты первый раз сказал это слово, я наконец понял, как надо. Как будто всю жизнь ждал, пока кто-то его произнесет. Господи, кто сотворил с тобой такое?

– Стерлинг Джонс.

– Ну конечно. Скотина.

Он повозился с замком. Металл впился Робину в запястья. Робин зажмурился, изо всех сил стараясь не шевелиться.

– Вот черт. – Гриффин пошарил в своей сумке и вытащил большие кусачки. – Не дергайся, я их разрежу.

Робин ощутил ужасно болезненный нажим, а потом все закончилось. Его руки были свободны – еще в наручниках, но больше не связаны друг с другом.

Боль пропала. От облегчения у него подкосились ноги.

– Я думал, ты в Глазго.

– Я проехал пятьдесят миль, когда услышал новости. И тут же сел на первый поезд обратно.

– Услышал новости?

– У нас есть свои способы. – Робин заметил, что правая рука Гриффина покрыта красными пятнами. Как будто от ожога. – Энтони не уточнил, что стряслось, просто отправил сигнал тревоги, и я понял, что дела плохи. А потом из башни дошли слухи, что вы здесь, поэтому я не пошел в Старую библиотеку, это в любом случае опасно, и направился прямо сюда. И угадал. Где Энтони?

– Погиб.

– Понятно. – Лицо Гриффина на миг исказилось, но потом он моргнул и снова обрел спокойствие. – А остальные?..

– Думаю, все мертвы. – Робин чувствовал себя ужасно и не мог взглянуть Гриффину в лицо. – Кэти, Вималь, Илзе… все, кто был там. Я не видел, как их убили, но слышал выстрелы и больше никого не видел.

– Больше никто не выжил?

– Оставалась еще Виктуар. Ее привели сюда, но…

– Где она?

– Не знаю, – жалко сказал Робин.

Скорее всего, она была мертва и лежала в своей камере. Или ее тело уже выволокли и бросили в неглубокую могилу. Он не мог сказать это вслух, иначе просто распался бы на части.

– Тогда давай поглядим. – Гриффин схватил его за плечи и с силой тряхнул. – Ноги в целости, верно? Тогда вставай.

Коридор на удивление оказался пуст. Робин ошарашенно посмотрел направо и налево.

– А где охрана?

– Я от нее избавился. – Гриффин похлопал по другой пластине на ремне. – Цепочка к слову «взрыв». Латинское explōdere – театральный термин и означает «прогнать актера со сцены аплодисментами». От него произошло староанглийское слово, означающее «избавиться или прогнать с помощью громких звуков». И лишь в современном английском слово explode приобрело значение «взрыв». – Он выглядел весьма довольным собой. – Латынью я владею лучше китайского.

– Но дверь при этом осталась?

– Да, ужасный звук только разгоняет слушателей. Я оттеснил их на второй этаж, а потом запер за собой дверь.

– Тогда откуда эта дыра?

– Обычный черный порох. – Гриффин потянул Робина за собой. – Нельзя во всем полагаться на серебро. Ученая братия вечно об этом забывает.

Они обыскали все камеры в коридоре в поисках Виктуар. Все они были пусты, и после каждой двери Робина еще больше охватывал ужас. Ему не хотелось заглядывать внутрь, не хотелось увидеть кровь на полу или даже ее безжизненное тело, с дыркой от пули в голове.

– Сюда, – позвал его Гриффин из конца коридора. Он заколотил по двери.

– Проснись, дорогая.

Услышав приглушенный ответ Виктуар, Робин чуть не рухнул от облегчения.

– Кто это?

– Идти сможешь? – спросил Гриффин.

На этот раз голос Виктуар звучал четче – видимо, она подошла к двери.

– Да.

– Ты ранена?

– Нет. А Робин?.. – в смятении спросила она.

– Это Гриффин. Робин тоже здесь. Не волнуйся, мы тебя вызволим.

Гриффин вытащил из кармана нечто, похожее на гранату, – керамическую сферу размером с крикетный мяч, с торчащим с одной стороны запальным шнуром.

Робину устройство показалось совсем небольшим.

– Она взорвет железную дверь?

– Этого и не потребуется. Дверь деревянная. – Гриффин повысил голос: – Виктуар, отойди в дальний угол и прикрой голову руками и коленями. Готова?

Виктуар крикнула, что готова. Гриффин положил гранату в угол двери, поджег запал спичкой и поспешно оттащил Робина на несколько шагов. Через пару секунд граната взорвалась.

Кашляя, Робин отогнал дым рукой от лица. Дверь не разлетелась на части – взрыв такой силы мог бы убить Виктуар. Но теперь снизу была дыра, в которую мог бы проползти ребенок. Гриффин пнул обугленную древесину, и отлетело еще несколько кусков.

– Виктуар, ты сможешь…

Она выползла наружу и закашлялась. Гриффин и Робин подхватили ее под руки и вытащили. Когда Виктуар наконец оказалась на свободе, она поднялась на колени и обхватила Робина руками.

– Я думала…

– Я тоже, – признался он, крепко обнимая ее.

К счастью, Виктуар почти не пострадала. На ее запястьях виднелись следы веревки, но наручников не было, как и крови. И никаких пулевых ранений. Стерлинг блефовал.

– Мне сказали, что тебя застрелили. – Она прижалась к его груди, дрожа. – Ох, Робин, я слышала выстрел…

– А ты…

Он не закончил вопрос и тут же пожалел, что задал его, он не хотел знать.

– Нет, – прошептала она. – Прости, я думала… Раз уж нас все равно поймали, я подумала…

Ее голос дрогнул, и она отвернулась.

Робин знал, что она имеет в виду. Она решила позволить им убить его. Но это ранило не так больно, как должно было бы. Скорее многое прояснило – что стоит на кону и насколько мало значит их жизнь по сравнению с делом, которому они себя посвятили. Робин понял, что Виктуар сейчас начнет оправдываться, и одернул себя – ей не в чем оправдываться, потому что из них двоих только она не сломалась.

– Где выход? – спросила Виктуар.

– Четырьмя этажами ниже, – ответил Гриффин. –