В той части замка, где исстари стояла родовая церковь Мамиконянов, где в кельях жили придворный священник и другие церковные служители, теперь было устроено персидское капище. Мать Самвела велела сломать церковь и на ее месте построить капище. А в кельях христианского духовенства жил теперь главный маг дворца со своими помощниками.

Посреди высокого с колоннами храма, на мраморном квадратном столе пылал священный огонь Ормузда. Неугасимое пламя поднималось к высоким сводам капища. Маги в белых одеяниях, натертые душистыми маслами, звонили в маленькие колокольчики и с пением ходили вокруг огня. Толпа молящихся стояла на коленях под сводами храма, слушала пение и в трепете падала ниц перед божеством.

Перед храмом стояли сто крепких, без пятен, белых, как снег, баранов с позолоченными рогами. Они были предназначены для жертвоприношения.

В этот день все молящиеся должны были отведать жертвенного мяса.

Когда началась церемония жертвоприношения, явилась окруженная многочисленной блестящей свитой княгиня Мамиконян. Она торжественно приблизилась к порогу священного храма и, войдя в него, с глубоким благоговением поклонилась огню и затем трижды обошла жертвенник.

В это время в толпе внезапно произошло какое-то смятение, пронесся шепот, который вскоре перешел в радостные крики. Удивленные глаза всех были обращены к главным воротам замка.

К храму быстрыми шагами приближался высокий молодой человек, за ним следовал большой отряд вооруженных людей.

«Самвел…» – раздавалось из уст в уста, и тысячная толпа, расступаясь, давала ему дорогу.

Молодой человек подошел к храму.

– Самвел! – воскликнула мать, выбежав из храма и обнимая сына.

Потрясающая и страшная встреча!

– Ах, как я рада, как я счастлива, дорогой Самвел! – говорила истосковавшаяся мать, не выпуская сына из своих объятий. – Ты вступаешь в родной замок в счастливую минуту, когда твоя мать празднует великий праздник начала весны. Твое присутствие, дорогой Самвел, придаст новый блеск этому празднику.

Неожиданное зрелище так потрясло, так взволновало Самвела, что он совсем растерялся и не знал, что ответить матери.

Она взяла его за руку и повела в капище.

Самвел печальным взором посмотрел на огонь, посмотрел на магов. Перемена была слишком неутешительна. Он вспомнил, что это капище стоит на месте той самой церкви, где молились его предки и в священной купели которой он был крещен.

– О, мать! – воскликнул он грозно. – Я считаю себя несчастнейшим из людей. Возвращаясь в родной дом, я нахожу поруганным все, что было свято для меня в этом доме. Если я сын тебе – погаси этот огонь.

Глаза матери сердито блеснули, она ответила в сильном гневе:

– Самвел! Я не могу быть убийцей божества! Если ты мне сын, то преклони колена перед той святыней, которую чтит твоя мать.

– Ну, если так, я уничтожу сам твоего бога!

– Не посмеешь, Самвел!

Главный маг и его служители в страхе отшатнулись в сторону. Воины Самвела окружили их. Толпа, затаив дыхание, напряженно ждала, чем кончится этот страшный спор между матерью и сыном. Некоторые из приближенных княгини схватились за мечи, с гневом ожидая ее приказаний. Воины Самвела заметили это и тоже взялись за оружие.

Неудержимая ярость охватила Самвела. Лицо его в этот миг стало ужасным. Он с глубоким волнением обратился к матери:

– Повторяю, мать, погаси огонь!

– Это невозможно, Самвел!

– Повторяю еще раз: погаси эту скверну… иначе…

– Что иначе?

– Иначе я залью ее твоею кровью…

– Злодей!..

– Пусть люди назовут меня злодеем, пусть люди назовут меня убийцей! Вот этот меч, который убил изменника-отца, убьет и отступницу-мать…

С этими словами он протянул руку к голове матери, схватил длинные пряди ее волос и притянул к жертвеннику. Меч сверкнул, горячая кровь брызнула на жертвенник…

Из толпы послышались радостные крики:

– Она заслужила это!

В романе «Самвел» изображены событии одного из наиболее сложных и интересных периодов истории армянского народа, относящегося ко второй половине четвертого века нашей эры. Находясь на перекрестке военных и торговых путей между Востоком и Западом, Армения всегда притягивала взоры своих могущественных соседей, в первую очередь Парфии и Римской империи, а позднее Византии и Персии. Играя роль «буферного» государства, она не раз служила объектом нападения. Особенно усложнилось положение страны с 224 года н. э., когда образовалось персидское государство Сасанидов, враждебное как Риму, так и Армении. До утверждения Сасанидов Армения на востоке граничила с Парфией. Хотя между этими государствами и происходили столкновения, но их связывали общие элементы эллинистической культуры, а также царствовавшая и в Парфии и в Армении династия Аршакидов. С падением Парфии и установлением сасанидского государства Армения оказалась перед соседом, враждебным как ее царской династии, так и ее культуре; Сасаниды восстановили в своем государстве былое значение религии Зороастра и особенно касты ее жрецов. Господствующий класс Армении – феодалы, называвшиеся нахарарами, – ориентировались частью на Персию, а другой частью на Рим (впоследствии на Византию). Борьба между представителями этих двух групп тяжело отражалась на крестьянской массе – «шинаканах» и на рабах – «струнах», постоянно восстававших против своих господ и вынужденных вместе с последними бороться то с Персией, то с Восточно-римской империей, то есть с Византией.

В 297 году римский полководец Галерий Максенций разбил войска сасанидской Персии, после чего зависимость Армении от Восточно-римской империи еще более усилилась. В 301 году, при царе Трдате, христианство становится в Армении государственной религией, в результате чего усиливается политическое и культурное сближение армян с Византией и наряду с этим еще сильнее обостряются отношения между Арменией и Персией, так как Армения выступает уже в качестве византийского союзника в борьбе между Византией и Персией.

Недальновидная и неустойчивая внешняя политика армянских царей из династии Аршакидов привела к тому, что Армения в значительной мере утратила свою самостоятельность и стала объектом политических комбинаций ее всесильных соседей. Когда в 363 году Византия заключила мир с персидским царем Шапухом II, пять провинций Армении отошли к персам, – иначе говоря, произошел раздел Армении. Византия, кроме того, дала обязательство не помогать армянскому царю в его борьбе против Сасанидов. Раздробленность Армении, состоявшей из множества княжеств-нахарарств, и постоянная борьба нахараров с династией армянских Аршакидов облегчали Персии возможность действовать по принципу «разделяй и властвуй». В конце IV века Армения была окончательно поделена между Персией и Византией. Немедленно после этого Сасаниды взялись за искоренение христианства в восточной Армении, всячески стараясь ассимилировать армянский народ, которому пришлось вести, тяжелую борьбу за свою политическую и культурную самостоятельность.