Когда Ню Айго приехал в Хуасянь, уже наступил вечер. На улицах города зажглись фонари. Выйдя из автовокзала, Ню Айго тут же попал в поток людей, все они разговаривали на хэнаньском наречии. Но хотя хэнаньское произношение и отличалось от шаньсийского, из-за соседства двух провинций сложностей в понимании языка у Ню Айго не возникло. Закинув на плечо сумку, Ню Айго стал расспрашивать у прохожих про ресторан «Хуачжоу». Оказалось, что он находится совсем недалеко, буквально через два квартала. На месте ресторана Ню Айго рассчитывал увидеть обычное заведение, ведь кто нынче не любил громким названием пускать пыль в глаза? Если у ресторана звучное название, то он не обязательно большой. Взять, к примеру, ту же «Страну лакомств Лао Ли» в Ботоу, где так называемая «страна лакомств» ограничивалась тремя залами и насчитывала всего семь-восемь столов. Но когда Ню Айго миновал второй квартал, перед его глазами выросло огромное здание в десять с лишним этажей. И на самом его верху слева направо бегущей строкой горела огромная неоновая вывеска ресторана «Хуачжоу». Оказалось, что это не какая-то уличная забегаловка, а большой приличный ресторан. Очевидно, что работа повара в таком ресторане оплачивалась куда лучше, чем на стройплощадке в Чанчжи. Так что Ню Айго снова порадовался за Чэнь Куйи, но еще больше Ню Айго порадовало то, что, едва добравшись до уезда Хуасянь, он вдруг совершенно успокоился душой. От этого места не только веяло спокойствием, оно казалось ему каким-то родным. Когда Пан Лина изменила Ню Айго в первый раз, он сначала поехал к боевому товарищу Ду Цинхаю в Пиншань в провинцию Хэбэй, после чего вернулся к однокласснику Ли Кэчжи в Линьфэнь в провинцию Шаньси. И в Пиншане, и в Линьфэне на душе у него было одинаково плохо, даже хуже, чем дома. Поэтому он и уехал как из Пиншаня, так и из Линьфэня. И только оказавшись в Ботоу провинции Хэбэй, он вдруг успокоился и осел в тех местах, устроившись водителем на фабрику по производству соевых изделий в Цанчжоу. Хотя душой он и успокоился, но ни Ботоу, ни Цанчжоу родным для него не стал. Поэтому, приехав после второй измены Пан Лина в уезд Хуасянь в провинцию Хэнань и ощутив не только спокойствие, но и родственную тягу к этому месту, Ню Айго еще больше убедился в том, что его решение разыскать Чэнь Куйи было правильным. Однако, когда он вошел в ресторан и на стойке администратора спросил про Чэнь Куйи, его ждало разочарование. Администратор сказала, что на кухне нет человека, которого бы звали Чэнь Куйи. Ню Айго подумал было, что администратор просто хотела от него избавиться, поэтому уточнил:

— Чэнь Куйи — мой хороший друг… По телефону он совершенно точно мне сказал, что работает поваром в ресторане «Хуачжоу». — Сделав паузу, он взмолился: — Девушка, я приехал сюда из Шаньси, проделал такой длинный путь, помогите мне, пожалуйста.

Администратор посмотрела на взволнованного Ню Айго и фыркнула:

— Вы, шаньсийцы, такие вспыльчивые, я ведь не отказываюсь помочь, просто у нас такой человек действительно не работает.

Видя, что Ню Айго ей не верит, она подняла трубку и вызвала с кухни шеф-повара. Шеф-повар оказался низеньким толстячком в колпаке. Едва он открыл рот, как Ню Айго уловил его гуандунское произношение. Когда Ню Айго назвал ему имя Чэнь Куйи, тот почесал затылок и сказал, что за восемь лет работы в ресторане «Хуачжоу» людей с таким именем среди поваров на его кухне никогда не было. Только тогда Ню Айго понял, что ошибся с местом. Видимо, когда они общались с Чэнь Куйи по телефону, или Чэнь Куйи оговорился, или он сам неверно запомнил название ресторана. Уже выйдя из ресторана «Хуачжоу», Ню Айго вдруг вспомнил, что, общаясь с Чэнь Куйи на стройплощадке в Чанчжи, тот говорил ему, что он родом из деревни Чэньцзячжуан. Ню Айго мог ошибиться с названием ресторана, но с названием деревни, которое содержало фамильный иероглиф друга, ошибки быть не могло. Поэтому Ню Айго решил съездить в деревню Чэньцзячжуан, найти там семью Чэнь Куйи, после чего выйти уже на него самого. Закинув на плечо сумку, Ню Айго направился к старичку, который торговал у дороги жареными цыплятами. Тот ему сказал, что деревня Чэньцзячжуан находится на самом востоке уезда Хуасянь на берегу реки Хуанхэ, но до нее больше пятидесяти километров. Ню Айго поблагодарил старичка. Рассудив, что сегодня ему до деревни Чэньцзячжуан уже не добраться, он решил переночевать в городе, а утром отправиться в путь. Остановиться в отеле, где располагался ресторан «Хуачжоу», Ню Айго позволить себе не мог, поэтому он отправился дальше, заглядывая во все придорожные гостиницы. По дороге ему попались дорогие и дешевые заведения. В дорогих цена за ночь составляла от пятидесяти до восьмидесяти юаней, в дешевых требовалось выложить пятнадцать-двадцать. Пока Ню Айго шел вперед и собирал информацию, наткнулся на баню, над которой неоновыми огнями сверкала вывеска «Спа-центр „Нефритовый пруд“». Под так называемым спа-центром подразумевалась самая обычная баня. Помыться там стоило пять юаней, переночевать — тоже пять юаней, итого — десять юаней. Таким образом, Ню Айго рассудил, что переночевать здесь будет разумнее, чем в гостинице. Здесь можно было и переночевать, и помыться, поэтому он решил остановиться в «Нефритовом пруду». Едва он переступил порог этого заведения, как его тут же накрыло волной горячего банного воздуха и запаха человеческих тел. Отодвинув занавеску, он прошел в мужское отделение. Там оказалось две комнаты: одна, с большим бассейном, предназначалась собственно для мытья, в другой стояло несколько десятков односпальных кроватей. Возле кроватей по всей комнате рассредоточилось больше десятка человек: одни только раздевались, готовясь помыться, другие, наоборот, уже одевались после мытья; кто-то, прямо голышом растянувшись на кровати, уже спал, некоторые храпели. Вся парилка была окутана густым облаком пара, из-за которого доносился гул человеческих голосов, самих же людей было не видно. Ню Айго занял кровать, что стояла в углу, разделся, запер сумку с одеждой в шкафчике у кровати, взял с собой ключик и в чем мать родила направился в парилку. Тут из клубов пара прямо ему навстречу голяком вынырнул и прошел мимо худющий человек в шлепках на деревянной подошве. На его шее висело сразу несколько мочалок, судя по всему, это был банщик. Ню Айго прошел внутрь и запрыгнул в бассейн с горячей водой. Вода оказалась настолько горячей, что его даже передернуло. И тут Ню Айго словно осенило: ему показалось, что того худющего банщика он уже где-то видел. Он быстро вылез из воды и мокрый побежал обратно. Банщик в это время уже одевался. Им оказался не кто иной, как Чэнь Куйи. На его левой щеке была большая родинка, из которой вырастало три черных волоска. Ню Айго кинулся к нему.

— Лао Чэнь, как ты здесь очутился?

Банщик застыл на месте, забыв про одежду. Он долго внимательно изучал Ню Айго, после чего удивленно выкрикнул:

— Ха, Ню Айго!

Ню Айго и Чэнь Куйи, один голышом, другой полуодетый, стали хватать друг друга за руки.

— Как ты сюда попал? — спросил Чэнь Куйи.

— А ты как сюда попал? Ведь ты говорил, что работаешь поваром в ресторане «Хуачжоу»? Как ты превратился в банщика?

Чэнь Куйи, смутившись, ответил:

— Ресторан «Хуачжоу» приглашал меня на работу, но, по правде говоря, я никогда не любил готовить, поэтому и не пошел туда. — Помолчав, он добавил: — На стройплощадке в Чанчжи я кашеварил от безысходности.