— Недостоин, — подвел итог демон.

Затем он оглядел останки поверженных машин. Как они похожи на двух братьев-изобретателей: глупые, бездумные, легко управляемые, неутомимые в своей ненависти друг к другу, не упускающие ни шанса нанести противнику новый удар. И тот из них, кто выйдет победителем, точно так же окажется бессильным перед рукой Джикса.

— Скоро, — сквозь неприкрытые губами металлические зубы произнес демон. — Очень скоро.

«Королева Титания умирает», — думала Гвенна. Королева умирает, и вместе с ней умирает ее страна.

Над оставшимся лесом теперь постоянно висела дымка — большую часть острова подчинили себе братья. С одной стороны наступал Урза, с другой — Мишра, и там, куда они пришли, они оставались, а там, где они прошли раньше, не оставалось ничего. Земля слабела с каждой вырубленной рощей, с каждым сожженным деревом, с каждой изуродованной машинами горой. И вместе с землей слабела королева, а вместе с королевой — ее народ.

Гвенна чувствовала это, как и все остальные. Их связь с землей, то ободряющее прикосновение родного леса, которое они чувствовали сердцами, безвозвратно ушло в прошлое. Осталась лишь пустота. Пустота и дым полыхающих костров.

Как сказали Гвенне, Титания укрылась в потаенном и недоступном участке своего королевства и готовила там последнюю атаку. Но Гвенна видела королеву незадолго до того, как она отправилась в свое тайное убежище, и знала, что оттуда Титания уже не вернется. Ее величество выглядела изможденной, доведенной до последней стадии истощения старухой — ведь каждый удар, нанесенный врагами земле, отдавался в ее сердце. Гвенна знала, что они потеряли Титанию, а вместе с ней потеряли мудрость самой Геи. Богиня больше не могла их защитить.

Гвенна не собиралась сложа руки ждать вестей о том, что Титания сдалась на милость врага, не собиралась она дожидаться и последней битвы — их силы на исходе, в сражении они мало на что способны. Они могли бы выстоять против одного из кощунов, но не против обоих сразу. Поговорив со своими родичами, Гвенна сумела убедить эльфов начать собственную войну.

И тут к ним пришла рыжеволосая женщина, она рассказала им, как нанести врагу существенный урон.

Гвенна и легион ее товарищей собрались на оголенном берегу Аргота, где кощуны не оставили свои гарнизоны. Там они ждали одного врага, чтобы с его помощью нанести удар по другому.

Один из врагов приближался к ним на кораблях из железа и дерева, двигатели которых озаряли ночное небо снопами искр. Кое-кто из эльфов поежился и произнес что-то вроде «мерзкое чудовище». Но Гвенна была готова войти в брюхо этих мерзких чудовищ ради возможности сражаться с врагами на их родной земле.

Большие корабли остались на рейде, а к берегу подошли корабли поменьше. Из них вышли люди, одетые в кожу. Вели их рыжеволосая женщина с резным посохом в руках и старый узколицый человек.

Женщина поклонилась и обратилась к Гвенне на ее языке:

— Готовы ли вы к путешествию?

Гвенна посмотрела на свой народ. В их сердцах она увидела и беспокойство, и ярость. Девушка кивнула.

— В таком случае садитесь на борт, да побыстрее. Пока вы на берегу, вам угрожает опасность, — сказала рыжеволосая женщина. — К счастью, ураганы на севере стали значительно слабее, так что плавание должно пройти без приключений.

«Это все потому, что Титания угасает», — хотела крикнуть ей в лицо Гвенна, но сдержалась. Она просто еще раз кивнула и дала знак своей армии. Эльфы взяли оружие и начали садиться в лодки. На миг Гвенна обернулась и услышала, как прощаются друг с другом женщина и узколицый мужчина. Гвенна не понимала их слов и решила, что они, верно, когда-то были любовниками и теперь прощались — скорее всего навсегда.

«Тем лучше», — подумала Гвенна и перепрыгнула через фальшборт последней лодки, сделав свой первый шаг в сердце страны врага.

— Это рискованный шаг, — сказал Хаджар, наблюдая, как эльфы в лакированных деревянных доспехах садятся в лодки.

— Любой шаг рискованный, — ответила Ашнод. — Но нам нужно нанести удар по верфям Урзы прежде, чем он сможет отправить сюда флот с новыми припасами. У нас нет для этого войск, но есть эти безумные дети лесов — они так ненавидят его, что готовы сделать работу за нас.

— Ты должна отправиться с нами, — сказал Хаджар. Ашнод покачала головой:

— На твой отъезд Мишра не обратит внимания, но если он выяснит, что уехала я, он лично отправится за моей головой.

— Он будет в ярости, — сказал пожилой фалладжи.

— Он будет вне себя от счастья, — парировала Ашнод, — когда узнает об успехе твоего предприятия.

— После победы я приведу флот обратно, — сказал Хаджар.

Ашнод удивленно посмотрела на Хаджара:

— Зачем? Ты думаешь доставить сюда припасы из Зегона? Там ничего не осталось, все подмели до крошки, все расплавили, все вырубили, все превратили в материалы, армию и солдат и свезли сюда. Мы на краю пропасти, Хаджар. Мы победим или сейчас, или никогда.

Хаджар замолчал. Потом тряхнул головой и серьезно произнес:

— Мне очень не хватало тебя. Мне всегда нравилось, как ты мыслишь и поступаешь. Братству Джикса до тебя — как до неба.

Ашнод сказала:

— Я объясню Мишре, что идея была моя, но ты потребовал лично возглавить экспедицию, поскольку сомневался, что я сумею сделать все, как надо.

Хаджар несколько мгновений обдумывал ее слова, затем улыбнулся:

— Для меня было честью работать с тобой. Ты все делаешь как мужчина.

По привычке Ашнод изо всей силы сжала посох, но вслух произнесла:

— Спасибо, Хаджар. Я знаю, ты хотел сказать мне приятное, и я благодарю тебя за это.

Погрузка закончилась, Хаджар сел в самую большую из лодок, налег на весла и повел ее прочь от берега. Ашнод наблюдала, как удаляются сигнальные огоньки флотилии, пока они не завернули за мыс и не исчезли. Тогда она развернулась и зашагала в сторону лагеря, размышляя, заметит Мишра отсутствие Хаджара и флота или нет.

— Он приказал мне отправляться домой, — крикнул, кипя от злости, Харбин, усаживаясь в кресло в палатке Тавноса.

Тавнос поднял на него глаза, но промолчал.

— Он говорит, что я нужен дома, в Пенрегоне, — продолжил молодой человек.

Тавнос закрутил покрепче гайку на машине, над которой трудился, и сказал:

— Он прав.

— Еще бы, конечно он прав, — с отвращением бросил Харбин. — Он всегда прав. Это же у Защитника Отечества работа такая, быть правым, так?

Тавнос встал из-за стола и пристально осмотрел Свое изделие.

— По-моему, эта штука готова. Что скажешь? Харбин посмотрел на устройство — большой ящик, семь футов длиной, три в высоту и ширину, из железа, с большой, тяжелой крышкой.