— Без Дугала тебе будет скучно, — Гунтер подтянул поводья лошади и перебросил их в левую руку. Правая же легла на кобуру «Вальтера», прицепленную к ремню. — Ничего, потерпишь. Дугал, кстати, хвастался, что научил тебя какому-то особо хитрому финту, позволяющему одним движением выбить клинок из руки противника.

— Врал, — фыркнул норманн. — Мне этот прием еще в детстве папа показывал. А ты вообще ничего в мечном бое не понимаешь. Длинный тяжелый меч не приспособлен для фехтования, им можно только рубиться. Впрочем, если ты перейдешь из четвертой в третью позицию…

— Остановись, сын мой, — взмолился отец Колумбан, ехавший позади на своем длинноухом муле. — Почему твои мысли посвящены одному лишь душегубству?

— Не душегубству, а благородному искусству, — возразил сэр Мишель и уныло добавил: — Одно плохо — против стреляющих огнем железок меч не выстоит. И вообще, давайте внимательно смотреть по сторонам. Вдруг приметим что-нибудь необычное?

Наручные часы Гунтера показывали три с четвертью пополудни. Сейчас маленький отряд в составе норманнского рыцаря, его оруженосца и святого отшельника направлялся через выпасной луг к лесу. Деревня Антрен, располагавшаяся по другую сторону Алансонской дороги, осталась позади. Совсем неподалеку лежала граница баронства Фармер и младшего лена герцога Алансонского, монсеньера Тьерри.

…А Дугал из клана Лаудов и Гай Гисборн отбыли в Марсель незадолго до полудня.

Когда, наконец, все проснулись, полечили головную боль старым, как мир, способом и слегка перекусили, отец Колумбан собрал небольшой конклав. Мэтра Адельхельма, чтобы не подслушивал, выставили на улицу. Старый еврей, разобидевшись, пошел заниматься делом — возжигать огонь под котлами и готовить новую порцию сгущенного вина. А господа рыцари, Гунтер и монах начали обсуждать свои дальнейшие планы.

Гунтер, однако, почти не участвовал в разговоре. И даже не сидел за столом вместе с остальными. Германец бродил по землянке сам не свой, вздыхал и время от времени бурчал себе под нос: «Ну скоро господа дворяне закончат? У людей дела серьезные, а они о всякой ерунде болтают!..» Он очень хотел немедленно оседлать коня и, бросив все, отправиться к Антрену. Туда, где якобы свалилась с небес «огромная черная рыбина».

Отец Колумбан, пускай и видел терзания оруженосца, вел беседу неторопливо и обстоятельно. Бестолковым рыцарям следовало точно объяснить дорогу, рассказать о приметных местах и возможных опасностях. Решили вот что: Гай и Дугал, которые не имеют поручений от архиепископа и принца, сейчас направятся в приморский город Марсель и сядут на корабль, идущий в Константинополь. Им дается полный месяц на то, чтобы добраться до столицы кесаря Андроника. Там ноттингамский рыцарь и шотландец будут дожидаться прибытия сэра Мишеля и Гунтера, а что самое главное — армии императора Фридриха Барбароссы. Когда вся четверка окажется в сборе, им надлежит присоединиться к крестовому воинству…

— А скажи мне, отшельник, — басом вопросил Дугал отца Колумбана, — почему бы нам не подождать Мишеля и Гуннара (он произносил имя германца на северный лад) прямо здесь? Люди толкуют, будто Константинополь — город большой. Я имею в виду, он намного больше Лондона. Где мы там увидимся? Станем бегать по улицам и спрашивать ромеев-схизматиков? Мол, не видели вы дворянина из Нормандии с белыми волосами и сине-желто-красным щитом?

— Не спрашивай о глупостях, — сурово ответил пустынник. — Если вам говорят сделать так, а не иначе — делайте. В Константинополе можно встретиться в странноприимном доме прецептории ордена святого Иоанна Крестителя. Найдете, где это. А ждать Мишеля с Гунтером не нужно. У них еще остаются дела здесь.

— Какая таинственность, — буркнул Гай. — Хорошо, мы согласны. Хвала Небесам, денег у нас достаточно, да и поход в Святую Землю — суть мечта всей моей жизни.

Мишель молчал. Слово отца Колумбана для него было решающим. Кроме того, когда Фармер-младший изредка пытался возразить старцу, тот пинал рыцаря ногой под столом. Посему сэр Мишель лишь согласно кивал да искоса поглядывал на Гунтера, с которым явно творилось что-то неладное.

Гай и Дугал собрались быстро. Во-первых, оба привыкли брать в дорогу лишь самое необходимое, а не нагружаться самим и изводить под тяжестью поклажи заводных лошадей; во-вторых, к закату необходимо было приехать в Алансон чтобы там заночевать. По дороге, на протяжении всех шести лиг до города, к сожалению, не отыщется ни одного постоялого двора.

Отец Колумбан выдал обоим рыцарям запас высушенной крольчатины и муки, а Мак-Лауд шумно вытребовал небольшой бочонок со спиртом. Затем отшельник, многозначительно взглянув на Гунтера, сказал:

— Давайте проводим наших друзей до большого тракта. Джонни, возьми, пожалуйста, оружие. Собственное. Мишель, оседлай моего мула.

На Алансонской дороге Дугал и ноттингамец свернули налево, к югу, а святой Колумбан, задержав Мишеля, рвавшегося прокатиться с друзьями до границ баронства, приказал ехать в сторону деревни Сен-Рикье и придорожного трактира. Прощались недолго. Старец заставил более смышленого Гая повторить названия всех городов, которые надо было миновать по пути к Марселю, а Мак-Лауд, уже отъехав на сотню шагов, просто крикнул в спину молодого Фармера: «Когда увидимся — убью!»

— Сам дурак, — хмыкнул сэр Мишель. — Отец Колумбан, а куда мы путь держим?

— Куда? — отшельник старательно оправил капюшон серой рясы и посмотрел на Гунтера. У германца только что руки не тряслись. — Мишель, понимаешь ли, у нас есть одно небольшое дело… Тебе случайно не нужен второй оруженосец?

— Только не это! — простонал рыцарь. — С одним-то неприятностей не оберешься! На какие деньги я второго кормить буду?

— Ограбили бывшего канцлера и еще жалуются! — раскатисто хохотнул святой. — Хорошо, выслушай меня. Только внимательно. Дело очень серьезное.

И отец Колумбан слово в слово повторил Мишелю историю, рассказанную утром Гунтеру. Разумеется, баронет не поверил. А германец наоборот, старательно выслушал и отметил про себя некоторые новые детали.

Неизвестный появлялся на людях три раза. Сначала напав на оруженосца Д’Эланкура, потом заглянув в трактир «Серебряный щит». Всего неделю назад он пришел в деревню Сен-Рикье. Крестьяне поначалу приняли гостя за блаженного, однако продали ему забитых куриц, а что самое интересное — несколько мотков веревок. Расплачивался опять же серебром, похищенным у монсеньера Альмарика. Зачем ему понадобились веревки — Гунтеру осталось неясно. Ненавязчиво расспрашивавший вилланов отец Колумбан даже привел краткое описание незнакомца. Ростом он был якобы чуть ниже Гунтера, волосы темные и очень коротко стриженые. По виду лет двадцати двух — двадцати пяти. Взгляд настороженный. Вот, собственно, и все, что запомнили крестьяне и трактирщик Уилл.

— Дела-а… — протянул сэр Мишель, выслушав речи духовного наставника. — Не верю!

— И я бы не поверил, — глухо сказал Гунтер в ответ. — Но откуда пули? Совсем другой калибр…

— Другой — что? — рыцарь опять услышал непонятное словечко. — Впрочем, это неважно. Помнишь, ты стрелял из своей громыхалки в Понтия? Может быть, эти железные стерженьки разлетелись по округе и случайно попали в монсеньера д’Эланкура? Ты говорил, будто они способны пролететь тысячи шагов!..