— Мы должны идти. — К своему облегчению, Робин увидел, что Виктория и Летти уже направились к входным воротам. Он хотел последовать за ними, но между ними стояло слишком много факультетов; им с Рами пришлось бы идти через черный ход, мимо кухни. — Идем.

— Как...

— Позже. — Робин бросил взгляд через плечо перед самым выходом из сада. Его желудок скрутило — Плэйфер что-то говорил профессору де Вризу, их головы склонились близко друг к другу. Де Вриз поднял голову и посмотрел прямо в глаза Робину. Робин отвел взгляд. — Просто — идем.

Виктория и Летти бросились к ним, как только они вышли на улицу.

— В чем дело? — Летти вздохнула. — Почему...

— Не здесь, — сказал Робин. — Идем.

Они торопливо зашагали по Кибальд-стрит, затем свернули направо на Мэгпай-лейн.

— Плэйфер следит за нами, — сказал Робин. — Нам конец.

— Откуда ты знаешь? — спросила Летти. — Что он сказал? Ты сказал ему?

— Конечно, нет, — сказал Робин. — Но он притворился, что был с Гермесом, пытался заставить меня во всем признаться...

— Откуда ты знаешь, что это не так?

— Потому что я солгал, — сказала Робин. — И он на это купился. Он понятия не имеет, чем занимается Гермес, он просто искал информацию.

— Тогда что мы делаем? — внезапно спросила Виктория. — Боже правый, куда мы идем?

Робин понял, что они шли бесцельно. Сейчас они направлялись на Хай-стрит, но что им там делать? Если профессор Плэйфер вызовет полицию, их заметят в считанные секунды. Они не могли вернуться в номер 4; они оказались бы в ловушке. Но у них не было с собой денег, и они не могли заплатить за проезд куда-либо еще.

— Вот вы где.

Все они в испуге отпрянули назад.

Энтони Риббен вышел на главную дорогу и оглядел их, пересчитывая их одним пальцем, как утят.

— Вы все здесь? Отлично. Пойдемте со мной.

Глава двадцать вторая

Эта группа замечательна, хотя она и исчезла в невидимых глубинах, которые остались позади нас.

ВИКТОР ГЮГО, «Отверженные», перевод. Фредерик Чарльз Ласкеллс Враксалл

Их шок был мимолетным. Энтони перешел на бег, и они без вопросов последовали за ним. Но вместо того, чтобы вернуться назад по Мэгпай-лейн до самой Мертон-стрит, откуда они могли бы сбежать на луг Крайст-Черч, он повел их обратно по Кибальду в сторону колледжа.

— Что ты делаешь? — задыхался Рами. — Там все...

— Просто поторопитесь, — шипел Энтони.

Они повиновались. Было замечательно, когда кто-то говорил им, что делать. Энтони провел их через двери за кухней, мимо старой библиотеки и прямо в холл. По другую сторону стены, в саду, продолжалась вечеринка в полную силу; сквозь камень были слышны струнные инструменты и голоса.

— Сюда. — Энтони махнул им рукой в часовню.

Они проскочили внутрь и закрыли за собой тяжелые деревянные двери. В нерабочее время часовня казалась странной: неземной, безмолвной. Воздух внутри был подавляюще неподвижен. Кроме их дыхания, единственным движением были пылинки, плавающие в призме света, проникающего через окна.

Энтони остановился перед мемориальным фризом сэра Уильяма Джонса.

— Что ты... — начала Летти.

— Тише. — Энтони протянул руку к эпиграмме, которая гласила: «Он составил сборник индусских и магометанских законов. — Он поочередно коснулся ряда букв, которые при нажатии слегка погружались обратно в камень. Г, О, Р...

Рами захихикал. Энтони дотронулся до последней буквы в гораздо более длинной латинской надписи над фризом — бессвязного восхваления жизни и достижений Уильяма Джонса. B.

— Gorasahib.*

Раздался скребущий звук, затем порыв холодного воздуха. Фриз выскочил из стены на несколько дюймов. Энтони просунул пальцы в трещину у нижнего края и сдвинул панель вверх, открыв темное отверстие в стене. Залезайте.

Один за другим они помогли друг другу войти внутрь. Туннель оказался гораздо шире, чем казалось снаружи. Им пришлось ползти на руках и коленях всего несколько секунд, прежде чем шахта перешла в более просторный коридор. Когда Робин встал, он почувствовал, как влажная земля коснулась его макушки, хотя Рами воскликнул, когда его голова ударилась о потолок.

— Тише, — снова гаркнул Энтони, закрывая за ними дверь. — Стены тонкие.

Фриз с грохотом опустился на место. Свет в проходе исчез. Они пробирались вперед, ругаясь и спотыкаясь друг о друга.

— Ах, простите. — Энтони чиркнул спичкой, и пламя материализовалось в его ладони. Теперь они могли видеть, что через несколько ярдов тесная шахта расширилась и превратилась в нечто большее, чем коридор. — Вот так. Продолжайте идти, впереди долгий путь.

Летти начала было спрашивать, но Энтони покачал головой, поднес палец к губам и указал на стены.

Туннель расширялся все больше и больше, пока они шли. Ответвление, ведущее к часовне Унив, было, очевидно, новым дополнением, потому что проход, по которому они шли, теперь казался намного больше и старше. Высохшая грязь уступила место кирпичным стенам, а в нескольких местах Робин увидел бра, прикрепленные к верхним углам. Темнота должна была вызывать чувство клаустрофобии, но на самом деле она успокаивала. Погрузившись в чрево земли, по-настоящему скрытые от посторонних глаз впервые с момента возвращения, все они обнаружили, что наконец-то могут дышать.

После нескольких минут молчания Рами спросил:

— И давно это здесь?

— На самом деле, всего несколько десятилетий, — сказал Энтони. — Туннели были здесь всегда — это не проект Гермеса, мы только воспользовались ими — но этот вход новый. Леди Джонс установила фриз не так много лет назад, но мы успели войти сюда до окончания строительных работ. Не волнуйтесь, никто больше не знает. Все в порядке?

— Мы в порядке, — сказал Робин. — Но, Энтони, есть кое-что, что ты должен...

— Я полагаю, тебе нужно многое мне рассказать, — сказал Энтони. — Почему бы нам не начать с того, что вы сделали с профессором Ловеллом? Он мертв? Преподаватели, кажется, думают, что да.

— Робин убил его, — весело сказал Рами.

Энтони повернулся, чтобы взглянуть на Робина через плечо.

— О, правда?

— Это был несчастный случай, — настаивал Робин. — Мы поссорились, и он — я не знаю, я вдруг... То есть, я действительно использовал эту пару слов, только я не знал, что делаю это, пока все не закончилось...

— Что более важно, так это война с Китаем,