— Правильно, правильно, господин Вредлинский!

— Надеюсь, господин Ларев не будет в претензии, если я вам поцелую ручку?

— По-моему, он так рад тому, что познакомился с вами и Георгием Петровичем, что будет этим весьма польщен…

— Паша, давай споем, а? «Какие лю-уди в Голливуде-е, сплошные звезды, а не люди-и…»

— «Сплошной „о'кей“ и „вери гуд“! Нас приглашают в Голливуд!» А дальше забыл… Миль, ты помнишь?

— Красиво пьют, правда, Соня?

— Интеллигенция… А молодые что-то притихли, правда? Словно и не рады, что три недели побалдели.

— Тебе бы так побалдеть… Им теперь долго отношения выяснять придется.

— Надь, ты что, сердишься, да? Ну, чего молчишь-то!

— Хочу и молчу. Думаю, как теперь жить.

— Как раньше жили, так и дальше будем.

— Да? Не знаю… По-моему, кому-то из нас будет очень не хватать Полины. Потому что у кого-то она в мозгах прописалась…

— Опять двадцать пять! Я же тебе сказал: обманка это все была! Это «джикеи» на меня каким-то прибором настроились и гнали сигналы якобы от имени Полины. Потому что им нужен был пульт Ларева, который сам сигналы подавал. По этим сигналам меня потом и наши в штольне отыскали…

— Это я все слышала. Что ты так разволновался, а? Я ведь только сказала, что кому-то из нас будет не хватать Полины. Разве я сказала, что тебе? Может, это мне ее не хватать будет?!