Каждый вечер гвардейцы разбивали лагерь и, выставив караулы, кормили рабов горячей пищей, при этом детям всегда доставались лучшие куски и самые большие порции.

Все приобретенные мастера были несказанно рады, что их не разлучили с семьями, но такого обращения со своими детьми не ожидали. За все время путешествия никого из них не ударили, а детей просто начали баловать.

Вскоре, немного осмелев, женщины сами предложили гвардейцам готовить ужин, на что те с радостью согласились. Теперь кашевары могли помогать остальным обустраивать лагерь и обиходить коней.

Спустя пять дней караван въехал в ворота замка. Разгрузив людей и купленные товары, конюхи увели подводы на конюшни. Товары унесли в дом, а рабы остались стоять посреди двора, не зная, что делать дальше. Заметив их замешательство, Ал-Тор приказал позвать казначея. Старик появился, как джинн из бутылки, словно и не было долгого перехода по степи. Быстро склонив голову, он спросил:

– Что-то не так, мастер?

– Конечно, не так. Отправь кого-нибудь заняться этими людьми, пусть их накормят, укажут мест для ночлега, и, самое главное, прикажи снять с них ошейники. Это же люди, а не собаки. И пусть женщины нагреют воды. Они уже коркой грязи покрылись. Скоро лиц будет не разглядеть.

– Я уже приказал, мастер. Ими сейчас займутся. А вы отправляйтесь в термы и не забивайте себе голову всякой ерундой.

– По-твоему, жизнь и судьба людей – это ерунда? – удивленно спросил Ал-Тор.

– Нет. Но каждый должен заниматься своим делом. Вы править уделом, слуги заботиться о ваших нуждах, а управляющий управлять имением.

– А кто у нас теперь управляющий? – растерялся юноша.

– В доме всем заправляет жена нашего Медвежонка, Юко. Конюшнями – старший конюх, командир десятка коневодов. Они занимались этим делом на службе, и я не знаю никого, кто лучше них мог бы справиться с этим делом. На подворье командует Карен, она же занимается кухней замка.

– На подворье? – растерянно переспросил Ал-Тор.

– Ну да. Ведь, помимо тренировочного двора, в замке есть еще скотный двор, птичник, винные погреба, ледник, амбар и много всего другого. Вот все это и находится в ее управлении. А я, как казначей замка, управляю всей этой братией, получая все необходимые знания о состоянии наших складов и подвалов, что называется из первых рук.

– Великий клинок! Как же раньше все было просто, – схватился за голову Ал-Тор, – а ведь все началось с одного семейного кузнеца. Ну почему вам не живется спокойно? Зачем так все усложнять?

– О чем вы, мастер. Разве это сложности? Ерунда.

– Для тебя, может быть. Но что я буду делать, если окажусь один, без помощников?

– А почему вы должны остаться без помощников? Весь этот народ теперь отсюда и палкой не выгонишь, – усмехнулся старик, – поверьте мастер, люди, прожившие год в вашем уделе, молят богов, прося послать вам долгих лет и могучего здоровья.

– Хотелось бы верить.

– Как не сомневайтесь, но это так. Ведь простым кметам немного нужно. Крепкий дом, надел земли, невысокие налоги и уверенность, что их детям ничто не угрожает.

– Ну разбойники, это понятно.

– Разбойники – это только одна беда, мастер. Налоги, недород, болезни, падеж скота, пожары, да много всего. А самое главное – это уверенность в том, что их детей не продадут в рабство просто так, из прихоти, не убьют ради забавы, что у их детей всегда будет кусок хлеба и крыша над головой.

Вы не знаете, мастер, как живут эти люди в других уделах. Вы мастер боя и живете только боем. Я не виню вас. Наоборот, я восхищаюсь детищем старого Расула. Он и сам был мастером, но вы превзошли его еще там, в Кортесе. У каждого свой путь.

Ваш путь, быть владетелем, мастером, о котором будут слагать легенды. Но я хочу, чтобы в этих легендах звучало не только почтение к вашему мастерству воина, человека, способного только убивать, но и благодарность людей, которым довелось жить под вашей рукой. Которые жили, не ползая на коленях, боясь получить удар кнута, а склоняли головы в благодарность за вашу защиту и доброту.

– Знаешь, старина, иногда я просто боюсь твоих мыслей. Никогда не знаешь, что ты придумаешь в следующий момент. Начали с замка, а закончили легендой. Да, ты не мелочишься. Только думаю, если легенда и сложится, то только как о правителе, а не как о воине. Я ведь не участвую в турнирах, не рвусь к славе, не бегу на войну, хотя, по слухам, в столице уже начали готовить войска.

– Откуда вы знаете? – неожиданно побледнел казначей.

– Ты чего, старина? – растерялся Ал-Тор. – Тебе плохо? Позвать кого-нибудь, чтобы принесли воды?

– Нет. Не надо воды. Просто скажите, откуда вы узнали про войну? Я же запретил им говорить вам. Этого я и боялся! Проболтались! Ифритовы отродья! – горячился старик, понося всех участников поездки на чем свет стоит.

– Успокойся, старина. Они ничего не говорили. О войне я знал еще до того, как мы съездили к соседям.

– Но как? Откуда?

– Ты можешь узнать о ценах на зерно, не выходя из своего кабинета, а я о войне. Ты сам сказал, у каждого свой путь. Вот я и следую своим путем.

– И вы отправитесь туда, мастер? Вы примете участие в этой войне?

– Не знаю, – честно ответил Ал-Тор, – ты был прав, когда говорил, что я человек боя, человек войны. Но отец просил меня не привлекать к себе внимания. Создать школу. А я, вашими молитвами, создаю не школу, а сатрапию. Но это не моя война. Империи ничто и никто не угрожает, а ввязываться в драку ради наживы я не вижу смысла. Казны нам и так хватает, – размышлял вслух юноша.

– Прошу вас, мастер, не ввязывайтесь в эту авантюру. Вы правы, это не ваша война. Клянусь вам, случись нападение, я первый бы сел на коня, пусть даже для того, чтобы напороться на меч в первой же схватке. Но не в этот раз. Умоляю!

– Да что с тобой, старина? Ты ведешь себя так, словно был у гадалки и та уже напророчила мою смерть.

– Нет, мастер. Я не хожу к гадалкам. Просто я видел много войн. Сейчас в столице начался выбор первого бойца. Идет большой турнир, и победитель будет назначен первым бойцом. А это значит, что перед каждым боем вы должны будете сражаться с первыми бойцами противника. Один на один.

– И что? – не понял Ал-Тор.

– А то, что победителя частенько расстреливают из арбалетов. Избавиться от лучшего бойца противника – значит заставить его войско потерять голову от ярости. В войне ярость плохой советчик. Солдаты перестают слушать команды и рвутся вперед, чтобы побыстрее добраться до вероломных подонков, а это уже почти победа противника. Прошу вас, мастер, не надо.

– Ты говоришь так, словно я уже выиграл этот турнир и назначен первым бойцом.

– Я даже не допускаю мысли, что может быть по-другому. Именно поэтому я и прошу, не надо.

– Он прав, мастер, – вмешался в разговор Топ-Гар, – поймите, если с вами что-то случится, нам всем останется только броситься на свои мечи.