class="p1">интересовать собственный жировик и болезненные ощущения при снятии присохшего

бинта, ан нет — он прислушивается, на каком языке говорит сестрица с доктором и, вместо

"спасибо" за перевязку, учит их, как общаться на рабочем месте! Это ж какая сорняковая

популяция взросла в Украине за годы суверенности! Одна швыряет мелочь в лицо

кассиру, другая пугает детишек в детсаде, третий — вообще, получает пинок в зад за

скромное замечание… Люди добрые, вы верите, что это происходит с нами, в нашей

стране и в наше время? Может, пора проснуться?!

Конечно, в жизни бывает всякое, но автор этих строк на стороне любых страдальцев за

притесняемую мову. Независимо от того, русская она или украинская. Мне даже кажется, что, знай Бондаренко военный путь доктора, он бы простил его горячность в виде удара

по загривку или холке. Но отхватить за многолетнее служение "Батькивщине" жалкий, простите, поджопник — выше нравственных сил любого, уважающего себя, националиста, и я его понимаю.

Как понимаю и хирурга-атошника. Квалифицированный медик счел, что голова пациента, забывшего, что он в больнице, а не в кресле городского головы, сидит в его заднице, по

коей и нанес вразумительный удар нижней конечностью. Не пачкать же руки в перчатках

битием по отхожему месту!

=============

УРОКИ ПЕДАГОГИКИ

(чтобы дети не оказались за решеткой)

Уже много лет, как нет со мной моей любимой мамочки, Рахили Абрамовны Бронштейн.

Царство ей Небесное и земля — пухом, но за это время не было ни одного дня, чтобы я ее

не вспомнил. По профессии она была агрономом, но в душе — великим педагогом…

272

Честно говоря, насколько я любил маму, настолько же не переносил своего

старшего брата Бертольда… Правда, я лично его не знал: он умер от воспаления легких

задолго до моего рождения, когда был с мамой и бабушкой в эвакуации. Но, Господи, сколько же раз, когда я делал что-то не то, мамочка в сердцах упрекала меня: — Бертик бы

так не поступил никогда!

Когда я приносил из школы «четверку», то тут же узнавал, что Бертольд

(который умер пяти лет отроду!) учился бы, разумеется, только на «пять» …

Но самый страшный случай со мною произошел, когда я стянул на горпочтампте

прекрасную пластмассовую ручку с блестящим металлическим пером, принес домой и

наивно рассказал маме, где ее взял. Что тут началось! Не хочу вспоминать, как она меня

впервые в жизни побила, но никогда не забуду, что было потом…

Мама взяла меня за руку, повела на почту, заставила вернуть злополучную ручку и

при этом сказать женщине в окошко:

— Тетя, извините меня, я — вор, и возвращаю вам то, что я у вас на почте украл!

Если бы вы видели выражение лица моей мамы, горестно отвернувшейся при этом

в сторону, и изумление «тети в окошке», то вы бы многое поняли в мамочкиной

педагогике.

На обратном пути мы плакали вместе, мама и я. И уже придя домой, мама все-таки не

удержалась, и я узнал… что мой старший брат, бессмертный Бертик, такого бы не

позволил себе никогда!

Знаете, что такое настоящая старость? Это когда ты вдруг перестаешь ненавидеть своих

обидчиков. Прости меня, бедный Бертик, упокоившийся на давно снесенном кладбище

Ферганской долины. От тебя осталась лишь эта незатейливая история. Но ты мне очень

помог. Прости!

Ты говорила:

— проходя мимо нищего, не отворачивайся, подай, если можешь. Не твое дело, куда и как

он потратит. Человек унизился — помоги ему. И радуйся, что у тебя есть возможность

давать, а не необходимость просить;

— закон любого организма: все органы хотят писять, а выставляют только один. Старайся, по возможности, не быть им, но если надо — значит, надо;

— что нам по-настоящему необходимо, умещается в фибровом чемоданчике: документы, ценности, ложки-вилки, с чего есть-пить, гигиен-принадлежности, теплая одежда, фотографии (человеку без прошлого тяжко ориентироваться в настоящем), да пара

памятных вещичек. Всё остальное: дома, книги, мебель, шикарные авто и всякие штучки-дрючки, — украшает наш быт и комфортирует его, но принципиально — третьестепенны. В

погоне за ними часто теряется и то, что было. А в итоге: тюрьма, стыд, позор.

— богат не тот, у кого много, а тот, кому хватает. Он не только богат, но еще и свободен, что значительно дороже;

— уходи от тех, кто тебя гонит, и не бойся идти туда, где зовут;

— умей определять главных лиц своей жизни. Это не те, без которых тебе трудно, а те, кто

не может без тебя. Они не обманут и не предадут. Будь их достоин;

— не бойся порывов души, спонтанных поступков. О них иногда жалеют, но никогда не

стыдятся;

273

— избегай пользоваться советом твоего армейского командира: «На удар — тройным

ударом!». Звучит хорошо, но лучше быть адекватным. Справедливость — в равенстве двух, а не в торжестве одного;

Сегодня, мама, седьмое декабря, и я переношусь опять в далекий 1992 год, когда тебя не

стало здесь, но почему-то уверен — навеки обрела покой Там.

Прости, что мне было часто не до тебя, ведь я был такой стра-а-шно умный и постоянно

занятый… Как оказалось, вовсе не тем, чем надо бы.

Да разве мог я тогда, мятущийся по своим школам, друзьям и подругам, осознавать, насколько ты меня лучше, выше, благороднее, и что после твоего ухода ты станешь

занимать места в моей жизни куда больше, чем до него?!

А когда понял, было уже поздно. Прости.

На твоем памятнике скромная надпись, но при заказе приемщица почему-то

переглянулась с мастером.

«Спи спокойно, родная! Нам без тебя плохо. Сын, невестка, внучка».

За прошедшие двадцать девять лет, мама, не было ни одного дня, чтобы я не вспомнил

тебя.

===========

КОГО ОБИДЕЛ — ИЗВИНИТЕ

Пишу это для людей моего возраста, но очень хотелось бы знать, что думают по этому

поводу молодые.

Недавно встретил бывшую однокурсницу, в прошлом первую модницу славного

литфака нашего пединститута. Не стареют душой ветераны — на семидесятилетней

прелестнице дырявые джинсы, фиксирующие в рваных прорехах усохшие бледные

коленки… У, неисправимая чертовка!

А как вам новояз, типа: шарить, стримить, клёво, жесть, походу, заценить, прикинь, тащусь и прочие задроты с зашкварами и девайсы с гаджетами, — из уст

траченных молью, с научным и карьерным прошлым джентльменов?

Раньше слово «набить» означало, в основном, морду, а сейчас этот грубый глагол

поставлен творческой молодежью на службу благородному искусству, в сочетании с

«тату», разумеется… Глаз не оторву, вплоть до ссор с ревнующей женой, от одной дамы-бочонка,