– Кто это, – взглядом спросил у Тиваса, – к нам сирым пожаловал?

Тивас

Очень интересно. Бран яр Аксраил собственной персоной. Вот уж кого я здесь увидеть никак не ожидал. Мощный, оружный. Со свитой. Начальник охраны Императора. Его Слово и Длань Карающая. И два десятка бойцов Ледяной Гвардии. Очень убедительно. Но как они здесь очутились?

С этим легендарным воином нас связывали узы многолетней дружбы, но побеседовать с ним здесь и сейчас вряд ли удастся. Добрый и весьма тонкий человек, он становился совершенно другим, когда дело касалось вопросов службы.

Ледяная Гвардия всегда славилась своей фантастической выучкой. Бран яр Аксраил еще направлялся к трону лорда Шарм'Ат, а закованные в сталь великаны уже начали останавливаться, создавая цепь с интервалом ровно в шесть ступней. Именно то расстояние, на котором их чудовищные клинки могли крутиться в смертоносном танце без угрозы задеть друг друга.

Я посмотрел на лорда Шарм'Ат. Тот сидел, не делая ни малейшей попытки встать навстречу побратиму своего отца.

Бран яр Аксраил остановился, не дойдя пяти шагов до возвышения, на котором стоял стол лорда.

– Воля Императора, – раскатился под высокими сводами зала его зычный голос. И без того напряженная тишина сделалась звенящей. – Лорда Шарм'Ат, как не подчинившегося Слову Блистательного Дома, объявить низложенным и доставить на суд Императора в Столицу Империи. Ополчение Земли Шарм'Ат, созванное им незаконно, распустить. Гоард рекомого лорда Шарм'Ат…

Продолжить ему не дали.

– Остановитесь, – загремел голос лорда Шарм'Ат. – Остановитесь, Бран яр Аксраил. Иначе последствия за сказанное вами падут на вашу же голову.

Удивительно, но седовласый палантин, общепризнанный знаток всех тонкостей церемониала, совершил целый ряд ошибок.

– Не вправе не назвавший имя свое огласить Волю Императора. Невозможно огласить Волю Императора во владении Лорда Земли без воли его, а лишь Слово Блистательного Дома. И не может Слово Блистательного Дома быть оглашено не пересекшим границы владений Лорда Земли. Ответствуйте же нам, Бран яр Аксраил, пересекали ли вы границы владений моих?

Все. Ловушка захлопнулась. Солгать Бран не мог. Саин познакомил меня с рядом крылатых выражений своего мира, знатоком множества которых он являлся. «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Наиболее подходящая к данному случаю сентенция.

Но яр упрямо набычил свою поистине львиную голову.

– Воля Императора должна быть оглашена, – пророкотал. – Имя мое названо, настаиваю на праве своем.

В зале поднялся возмущенный рокот. Как будто мало было оскорблений индивидуальных. Посланец Императора теперь еще вознамерился оскорбить всех присутствующих скопом, намеренно игнорируя утвержденные веками и Словом Блистательного Дома законы. Но…

– Не возражаю, – негромко бросил лорд Шарм'Ат и снова сел.

Неслыханно. Я, признаться, внутренне оторопел. Освященные столетиями устои рушились на глазах.

– Гоарду лорда Шарм'Ат, сдав оружие, надлежит безвыходно пребывать в Замке лорда Шарм'Ат под охраной Серой Стражи, каковой власть над Замком передать надлежит до решения Коронным Судом судьбы против Слова Блистательного Дома восставшего лорда Шарм'Ат.

Самозванца, именующего себя Великим Магом и Колдуном именем Тивас, и людей, и нелюдей оного самозванца сопровождающих, в железа заковать и в Столицу на дознание доставить. А буде сопротивление окажут, силу к ним применить вплоть до отнятия жизни.

Саин

Пока внушительный старикан декламировал явно провокационные требования, похоже, сбрендившего самодержавного самодура, я размышлял над разворачивающейся предо мной интригой.

То, что этого самого Брана подставили, было ясно как божий день. Также было ясно, что долго все эти разглагольствования местный лорд терпеть не станет. Темперамент не тот, да и политическая обстановка половинчатых решений принять не дает. Соратники опять же. Вон как у лорда Фатку'Ат желваки ходят. Вот-вот кожу порвут. А лорд Сагат'Ат хотя и благородную бесстрастность лица сохраняет, но глазища зеленые поблескивают куда как опасно. Я, пожалуй, тоже бы нервничал, если бы меня непонятно за что от должности такой хлебной отодвинули и на дознание за тридевять земель бы повезли.

Ну это-то ясно, но вот хозяина нашего подо что подставляют? Дед явно крайним окажется, ему за все последние бесчинства Блистательного Дома отвесят полной мерой. А вот дальше что? Ведь если у Императора таких вот ребяток в мятых доспехах много, а есть все основания полагать, что это именно так, то всем этим симпатичным лордам, со всеми к ним примкнувшими униженными и оскорбленными, придется куда как солоно. Никому не в обиду будет сказано, но эти верзилы смотрелись как эсминцы среди каравелл.

От размышлений меня оторвал заключительный аккорд дипломатического выступления, выразившийся в громком:

– Согласен ли ты со сказанным, лорд Шарм'Ат?

На что был получен совершенно мотивированный ответ:

– Нет.

Мощный дед вроде даже как бы расслабился, как после тяжелой и неприятной работы. Не отрывая взгляда от лорда, он протянул назад правую руку, куда ему немедленно вложили шлем. Неторопливо Бран воздел его на голову. Основательно так. И протянул руку вновь. Теперь ему выдали меч. Держа его за поперечины гарды, яр с такой силой вбил его в мозаичный пол, что во все стороны полетели осколки мозаики.

– Вызов Императора, – глухо донеслось из-под шлема.

Свита его была натаскана идеально. Не успели отзвучать звуки его голоса, как две валькирии со щитом и с копьем оказались соответственно по правую и по левую руку руководителя, а две, уже передавшие оружие владельцу, мягкими кошачьими движениями распустили бичи.

Меченосцы совершили поворот напра-, налево, и их чудовищные мечи с мягким шелестом обернулись хорошо заточенными остриями к сидящим за столами.

Глянув в стылые глаза ближайшего к нам вояки, я, например, почувствовал себя неуютно. Бастард и шлем были мудро оставлены в отведенных мне покоях. А попытка противостоять двуручнику даже с двумя гибкими гундабандами могла оказаться не самой приятной методой самоубийства.

Воздух в зале загустел от напряжения.

– А буде… – загремел из-под шлема голос седоглавого, но его прервали.

Парадные врата опять распахнулись, пропуская воина Белой Пехоты, мантия которого была густо заляпана кровью. Покачнувшись, он рухнул на колено.

– Мой Лорд. Нападение.

Первым отреагировал пожилой яр.

– Защита подданных Империи, – глухо рявкнул. И строй меченосцев, как-то вывернувшись, обратил стену клинков к передним дверям.

И это правильно. Подданных, их сначала защитить надо. Чтобы сберечь для правосудия.