Женщина в него руках – вырывалась, выла и хрипела, поняв происходящее; двое бойцов ОМОН, опустив автоматы, ринулись на подмогу полковнику.

– Да вы… да я… вас…

Ломов тяжело поднялся с пола, скривившись, сбросил с плеч куртку, начал с треском расстегивать липучки легкого бронежилета скрытого ношения. Подмигнул бледному, белому как мел вице-губернатору Белогорья

– Вот так вот. Ты извини, Игорян, что в твоем доме…

***

Как я на это пошел? Да вот так и пошел. А как иначе было ее разоблачить? Доказательств то не было, все, что у меня было на нее – пара звонков да догадки. Но самое главное – я хотел Игоряну наглядно показать, какую тварь он у себя в доме держит.

Как я пошел под выстрел? Броник надел. Эля ниже меня намного. По опыту – человек обычно стреляет на уровне своих глаз – мне как раз в бронежилет и пришлось.

А если бы выше или ниже выстрелила? Значит, так надо. Значит, наказание это. Причем заслуженное.

Я ведь виновен…

Что теперь? Не знаю. Теперь – жизнь. Как бы не обернулось – но теперь даже такой подкаблук как мой друган Игорь Ковалев не будет держать дома эту змею. По крайней мере – я надеюсь на это, если он, хоть немного мужиком остался. Как можно жить с бабой, которая…

Хотя может и можно.

Что теперь с ней… смех, но и сейчас ей нечего предъявить. Я то живой остался. Писать заявление на нее я не буду. Убивала не она, убивали другие люди. Она просто лгала, предавала и стравливала. За это не наказывают.

Убью ли я ее потом? Нет. Если вы думаете, что да – значит, вы ничего про меня не поняли. Я больше не бандит, я не хочу больше им быть. И потому я не убиваю.

Ее Бог накажет. Или москвичи, которые обломались. Они ведь равноправные соучастники в этой саге о зле и предательстве, если вы еще не поняли. Леонидов – приезжал, чтобы на меня посмотреть и дать добро. Семидворов – он остался здесь и постоянно подбрасывал мне информацию, провоцируя меня на противоправные действия. Он хотел, чтобы я убил Ларина, убил по-настоящему и потому подвел меня к нему. Слил информацию. А до этого – он хотел, чтобы я убил Крысу. И потому слил мне доказательства ее связи с Лариным, рассчитывая на то, что я убью ее из ревности. Но я и тут не убил.

Потом, поняв, что меня не спровоцировать, они занервничали и начали косячить.

Они тоже учатся. В деле Фургала они поняли очень опасную для себя вещь – что для простого народа принадлежность к ОПГ не является убойным компроматом, что народ готов терпеть и разбойников во власти, лишь бы они заботились о народе и об области. Ну, или, по крайней мере, не слишком воровали. Им надо было убрать меня, чтобы начать дерибанить область – но если бы они убрали меня уголовным делом по моей принадлежности к ОПГ – народ легко бы вышел на улицы, и это не в Хабаровске, это в паре сотен километров от Москвы. Потому они как бы нанесли двойной удар. Первый – натравили на меня воров, многие из которых имеют сейчас какие-то мутные связи с конторой. И второй – они выпустили Ларина и начали моделировать ситуации, при которых я должен был бы сорваться и убить. Но это должно было быть что-то очевидное, и что-то бытовое. Что-то, во что поверят. От чего и близко не пахнет политикой.

Муж убил жену, конченую б… которая родила сына от другого мужика. Муж убил этого мужика, который еще и с дочерью его путался.

Но подсказала им Эльвира. И подсказала сильно. Думаю, она первой нашла их. И сочла что поступает правильно – выторговала для мужа федеральное депутатство как индульгенцию от всех грехов. То есть – право жрать как жрут все.

Она всегда воевала – в интересах мужа. Точнее – в его интересах, как она их понимала. Но при этом на первое место – она ставила всегда свои и своей семьи. Ради того, чтобы прорваться наверх – она была готова порвать и растоптать любого. Не поверю, что Ларина она сдала ментам потому что хотела наказать его за измену. Она понимала, что для Ларина она одна из, и уже тогда наметила самого слабого из нас в части общения с бабами – Игоря. Его она окольцевала без проблем и вместе с ним двигалась наверх, аж до поста вице-губернатора в итоге. Но потом – либо москвичи на нее вышли, либо она поняла, что надо двигаться дальше, на федеральный уровень. И если цена будет – сдать область, сжечь ее как топливо в ракете – то так тому и быть…

Теперь для того чтобы сделать очередной шаг – надо было сдать меня. И я вижу, что с Игорем она не посоветовалась. Если Игорь что-то и знал – то явно не всё…

***

Конечно, сама по себе эта ситуация – она из ряда вон: жена вице-губернатора стреляет в городского депутата и крупного бизнесмена из незарегистрированного пистолета у себя в доме. Когда я все это планировал – я договорился с Терещенко, что если все так как я и думаю – мне дадут с ней поговорить, хотя бы несколько минут. Сам Терещенко – сейчас писал в гостиной протокол об обнаружении незаконно хранимого пистолета модели Глок. Увидел меня, мы переглянулись – он отсел в дальний угол большой гостиной – но совсем не ушел. И на входе стоял ОМОНовец, с любопытством разглядывая обстановку.

Я пододвинул стул. Присел напротив. Эльвира была в наручниках.

– Можно вопрос нескромный?

…

– Кого ты больше ненавидишь, меня или Ларина?

Она посмотрела на меня как на дурака. Потом сказала

– Закурить дай.

У меня не было. Но у Терещенко были.

– Кандалы сними.

Я нехорошо усмехнулся

– Тебе сними. Мне глаза дороги. Так кури.

– Ладно…

Я заметил, что Терещенко хоть и не смотрит в нашу сторону – но слушает.

– Кого я больше ненавижу – она осмотрелась, а потом с уже знакомой мне злобой в голосе сказала – мужа своего я ненавижу.

Я удивился

– А его то за что? Он тебя столько лет терпел.

– За что? Будь он мужиком, он бы давно уже с тобой разобрался. Губером бы стал, депутатом!

– А со мной то зачем?

Этот вопрос поставил Эльвиру в тупик, она взглянула на меня,