В первой половине 30-х годов влияние Кагановича было особенно сильным. Нарком путей сообщения неоднократно выезжал в районы, где коллективизация шла трудно, и сразу же после его «налетов» дело ускорялось. Сталина мало интересовали методы, которыми пользовался «железный Лазарь». Жестокий по натуре, предельно грубый Каганович был типичным, более того, классическим представителем административно-бюрократического аппарата, с особой социальной бесцеремонностью бравшимся за любое дело. В результате его поездки на Северный Кавказ увеличился поток раскулаченных, вывозимых на Север. В Московской области он без колебаний снимал любого, кто не следовал его директивам. В соответствии с его невежественными заключениями были запрещены некоторые пьесы на московских сценах. Будучи председателем Центральной комиссии по проведению партийной чистки, он вел ее беспощадно. Именно его имя фигурирует в центре загадочного инцидента по выборам в ЦК на XVII съезде партии. Он был одним из главных инициаторов уничтожения, под видом реконструкции Москвы, многих ее исторических памятников, в том числе знаменитого храма Христа Спасителя. Словом, Каганович успевал повсюду. Сталин по достоинству оценил безграничное усердие соратника, наградив его в числе первых только что учрежденным орденом Ленина.

Каганович вместе со Сталиным и другими людьми из его окружения несет перед нашей историей немалую ответственность, прежде всего за последовательное, широкое внедрение и применение бюрократических, административных и, самое главное, насильственных методов в практику социалистического строительства.

Долголетие дает возможность продлить тризну памяти. Кагановичу есть о чем вспомнить: силовое руководство на Украине; «победы» над Постышевым и Чубарем; особую благосклонность Сталина, которого он даже не раз замещал в 30-е годы, когда «вождь» уезжал на юг; дружбу с Хрущевым; вклад в «реконструкцию» Москвы, сопровождавшуюся сносом Сухаревой башни, разрушением Страстного монастыря, снесением Иверских ворот и многих других «старорежимных» строений… Если прозревает совесть, можно пережить свои деяния вновь, страдая. Если же она застыла несколько десятков лет назад, память может лишь восстановить в сознании мелькание немых черно-белых кадров былого. У людей с такой судьбой долголетие подобно наказанию. Ничего изменить нельзя. Все вечно в своей необратимости. Кроме тех оценок, которые люди давали, дают и будут давать прошлому.

В число ближайших соратников «вождя» в 30-е годы входил и Климент Ефремович Ворошилов. Еще при жизни его имя стало легендарным. Уже в те, далекие теперь, годы пионеры, комсомолия с энтузиазмом распевали:

Ворошилов к революционному движению приобщился рано. Еще в 1906 году, будучи делегатом IV съезда РСДРП, познакомился с Лениным, Сталиным, другими известными революционерами. Пройдя ссылки и аресты, Ворошилов встретил Февральскую революцию в Петрограде. В годы гражданской войны Ворошилов воевал на разных фронтах, он был, как принято считать, заметен в битве за Царицын, где окрепла его дружба со Сталиным. Последующая слава Ворошилова как «героя гражданской войны» в значительной степени объясняется высоким покровительством. Слов нет, сражался будущий нарком обороны храбро, но без выдумки, отдавая дань партизанщине. Выступая на VIII съезде партии, Ленин, в частности, сказал:

– …Ворошилов приводил такие факты, которые указывают, что были страшные следы партизанщины. Это бесспорный факт. Тов. Ворошилов говорит: «У нас не было никаких военных специалистов, и у нас 60 000 потерь». Это ужасно… Героизм царицынской армии войдет в массы, но говорить, мы обходились без военных специалистов, разве это есть защита партийной линии… Виноват тов. Ворошилов в том, что он эту старую партизанщину не хочет бросить.

Свой боевой путь Ворошилов прошел с Первой Конной армией, где он был членом Военного совета, воевал на Северном Кавказе, в Крыму; сражался против отрядов Махно; участвовал в разгроме Кронштадтского мятежа. За героизм и мужество в гражданской войне Ворошилов был удостоен двух орденов Красного Знамени. После Х съезда партии Ворошилов – непременный член ЦК партии, а с XIV съезда и член Политбюро. Став после смерти Фрунзе наркомом по военным и морским делам, Ворошилов внес некоторый вклад в строительство Красной Армии. Успех в этом деле, в частности, объяснялся и тем, что в наркомате, военных академиях, в ряде округов в то время служили многие творчески мыслящие военачальники, военные теоретики как из числа тех, кого выдвинула революция, так и офицеров старой армии. Среди них Б.М. Шапошников, автор работы «Мозг Армии», М.Н. Тухачевский, написавший «Вопросы современной стратегии», К.Б. Калиновский, К.И. Величко, А.И. Верховский, А.М. Зайончковский, В.Ф. Новицкий, А.А. Свечин, Р.П. Эйдеман, И.Э. Якир и многие другие.

Еще в конце 20-х годов появились биографии, книги, многочисленные статьи о Ворошилове, например такие: «Вождь армии мировой революции», «Мы слушаем твой приказ, тов. Ворошилов», «Большевистский полководец», «Главнокомандующий от станка» и т. д. Был учрежден знак «Ворошиловский стрелок»; в честь Ворошилова был назван тяжелый танк «KB» (правда, был и более современный и мощный танк «ИС» – «Иосиф Сталин»).

Слава Ворошилова была поистине всенародной. Как относился к этому Сталин? Спокойно. Он на нее мало обращал внимания, ибо в 30-е годы о наркоме уже говорили только как о человеке, «выполняющем волю вождя», о «красном маршале под руководством товарища Сталина», о «сталинском наркоме» и т. д. Сталин, более чем кто-либо, знал Ворошилова, знал и цену ему. Все считали, что они были друзьями. Но в настоящей дружбе нет и не может быть должников. А Ворошилов всегда считал себя «должным» Сталину: за славу, почет, посты, награды, положение.

В 30-е годы это уже был абсолютно бездумный исполнитель, который не имел своего мнения. У него не было нечеловеческой работоспособности Кагановича, ума и хитрости Молотова, осторожности и осмотрительности Микояна, он уступал во многом и другим членам Политбюро. Но Сталин считал, что Ворошилов нужен ему из-за того ореола легендарности, который сформировался вокруг «вождя Красной Армии». Сталин был уверен, что в решающую минуту нарком, не задумываясь, поддержит его. И не ошибся. Когда пришел час выношенного Сталиным кровавого чистилища, Ворошилов, не колеблясь, стал вместе с «вождем» разжигать костер репрессий, в котором сгорели три Маршала Советского Союза, сотни и тысячи командиров Красной Армии. В своей речи на февральско-мартовском Пленуме ЦК в 1937 году, перечислив поименно многих «врагов народа», проникших в РККА, Ворошилов решил проиллюстрировать сказанное примером, что, мол, не только «наверху» есть троцкисты-вредители. Нарком зачитал письмо арестованного майора Кузьмичева:

«Наркому обороны т. К.Е. Ворошилову.

Меня обвиняют, что я являюсь членом контрреволюционной террористической группы, которая готовила покушение на Вашу жизнь. Да, я в 26–28 годах входил в троцкистскую организацию. Начиная с 29 года я стремился загладить свою вину. В Вашем лице всегда видел не только вождя Красной Армии, но и чрезвычайно отзывчивого человека. Я награжден двумя орденами Красного Знамени. Как же меня зачислили в банду фашистских убийц?