Начиналась новая эпоха. Война была одной из главных катастроф, к которой готовилась Стерис. Оставалась надежда, что до нее все же не дойдет. Вот бы только узнать, кто осушил Браслеты…

«Даже не начинай двигаться в этом направлении», – подумал Вакс.

Но кем бы он был, если бы не задавался подобными вопросами? Законником? Отцом? Сенатором?

Поиски ответов на вопросы были неотъемлемой частью его характера. Ваксу лишь хотелось быть уверенным, что это его личный выбор. Впрочем, размышляя об этом – тут хорошо помогали старые отточенные инстинкты, – он решил, что, пожалуй, сможет догадаться о планах Мараси. Она то и дело поглядывала на политические транспаранты, оставленные неподалеку в траве протестующими гражданами. И наверняка неспроста согласилась на высокую должность посла.

Она утверждала, что ей нужен опыт. Вероятно, опыт переговоров. Опыт умасливания оппонентов с высоким самомнением. Опыт убеждения в необходимости сотрудничества…

– Ржавь. – Он ткнул в нее пальцем. – Да ты в губернаторы метишь.

Мараси подскочила от неожиданности. Затем покраснела. Затем гордо подняла голову и кивнула.

– Ты знала? – спросил Вакс у улыбающейся Стерис.

– Помогла ей все распланировать, – ответила та. – Но я не разбалтываю чужие секреты.

– Мне нужно было твердо решить, – сказала Мараси. – Убедиться, что я смогу. Мне нужен опыт. Хочу посмотреть, справлюсь ли я с такой работой. Но… да.

Гм.

– Я поняла, что переросла работу констебля, – продолжила Мараси. – Я достаточно повидала и узнала. Мне нужна была возможность что-то изменить. Сам порядок вещей. – Она посмотрела на Вакса. – Думаешь, это глупо? Я еще в юности много думала о том, что гожусь в политики. Гнала от себя эти мысли, но…

Они посмотрели друг другу в глаза. Мараси, кажется, впервые по-настоящему осознала, что и кому говорит. Конечно, он понимал ее чувства. Вакс кивнул ей и перевел взгляд на цитату Уэйна. Слова, сказанные много лет назад. «Твоя судьба – помогать людям».

У памятника появился новый гость в длинном черном плаще и шляпе. Он подошел к ним и осмотрел статую глазами-штырями.

– Хорошая работа, – заключил Смерть.

– Как вам удается не привлекать к себе внимания? – спросила Стерис.

– Эмоциональная алломантия, – рассеянно бросил Марш.

– Выглядите лучше, – заметила Мараси. – Лечение помогает?

– Спасибо, – ответил он. – Не очень-то хочется на своей шкуре ощутить то, что я несу людям. К счастью, этот момент пока отложен. – Он повернулся к Ваксу. – Приветствую, брат.

Вакс невольно дотронулся до живота, где установили штырь. Его уверяли, что обращение «брат» у кандр и Смерти не означало, что он сам теперь бессмертен, но все равно становилось не по себе. Он стал частью весьма сомнительной компании пронзенных штырями.

– Подумываю его удалить, – сказал Вакс.

– Могу помочь, если хочешь, – предложил Смерть. – Но не любой штырь можно убрать. Я как-то едва не потерял жизненно важный. До сих пор удивляюсь, как выжил.

– Возможно, это у вас в крови, – сказала Стерис.

– Возможно. – Марш задумался. – Гармония передает привет.

Благодаря штырю Бог мог разговаривать с Ваксом мысленно. Но по просьбе Вакса поклялся этого не делать, покуда тот сам не попросит. Пообещал даже не следить за ним.

Однако штырь продолжал беспокоить. Кем был Вакс? Отцом, законником, сенатором? Или никем из них? В глубине души он переживал, что даже спустя столько лет оставался лишь пешкой в чужих руках.

– Железноглазый, – обратилась к Смерти Мараси. – Уэйн… правда умер? Окончательно и бесповоротно?

– Мараси, я не встречался с его душой, – с улыбкой ответил Смерть. – Я могу делать это лишь в редких случаях, когда Сэйз осеняет меня Инвеститурой. Думаю, ему нравится, если я соответствую образу из легенд, что обо мне сочиняют люди. Такой у него… подход. Так или иначе, я не встречал Уэйна, когда он ушел. Гармония взял это на себя. Да. Ваш друг действительно умер. – Он кивнул на статую. – Как настоящий. Чтобы сделать Вин похожей, потребовалось божественное вмешательство. А ваш скульптор с первого раза добился поразительного сходства.

Он слабо поклонился и передал Ваксу записку, после чего удалился. Вакс не поверил, что Смерть пользуется эмоциональной алломантией, чтобы оставаться незамеченным. Там было что-то похитрее.

Он перевернул карточку. Записка была от Гармонии.

Ваксиллиум Ладриан, до меня донеслись тревожные слухи о том, что тебя беспокоит. Хочу кое-что пообещать. Клянусь своим духом и акси, что:

Тобой никто не управляет.

Твоя жизнь в твоих руках.

Прими глубочайшие извинения за то, что вынуждал тебя думать иначе.

Вакс долго не убирал записку. Затем сунул в карман. Взял Стерис за руку и еще раз посмотрел на памятник.

Кем он был? Наверное… тем, кем хотел. Ничто не могло заставить его отдать предпочтение той или иной роли, а одна роль не мешала исполнять другие. Он продолжал ошибочно думать, что это не так, но в тот миг поклялся перестать. Начать прислушиваться к своей жене, к своему сердцу, к Гармонии, наконец.

Отец, законник, сенатор. Он мог быть ими всеми, и даже более того.

Покуда он помогал людям.

Конец второй эры «Рожденного туманом»

ARS ARCANUM

Таблица базовых металлов

Внешние металлы выделены курсивом. Толкающие металлы выделены жирным шрифтом.

Список металлов

Алюминий. Туманщик, который воспламеняет алюминий, мгновенно перерабатывает все свои металлы, не производя никакого иного эффекта, кроме устранения алломантических запасов. Туманщиков, воспламеняющих алюминий, называют «алюминиевой мошкарой» ввиду неэффективности этой способности самой по себе. Феринги-самотворцы могут хранить духовное чувство самости в алюминиевой метапамяти. Об этом искусстве редко говорят за пределами террисийских сообществ, и даже внутри их его до конца не понимают. Сам алюминий и несколько сплавов алломантически инертны; к ним нельзя применить толкание или тягу, и с их помощью можно защитить отдельно взятого человека от эмоциональной алломантии.

Бронза. Туманщики-охотники жгут бронзу, чтобы «слышать» пульсацию, исходящую от других алломантов, которые жгут металлы. Разные металлы производят разную пульсацию. Феринги-часовые способны хранить бодрость в бронзовой метапамяти, во время активного накопления делаясь полусонными. Позднее они могут черпать силу из метапамяти, чтобы справиться с дремотой или сделаться более внимательными.

Дюралюминий. Туманщик, жгущий дюралюминий, мгновенно сжигает любые другие металлы, которые воспламеняет в это же самое время, провоцируя сильнейший взрывной приток сил, даруемых этими металлами. Туманщики, способные воспламенять дюралюминий, называются «дюралюминиевой мошкарой», поскольку сама по себе эта способность неэффективна. Феринги-соединители могут сохранять духовную связь в дюралюминиевой метапамяти, что в период активного накопления приводит к ослаблению привязанности и дружбы со стороны прочих людей, и впоследствии способны черпать из метапамяти, чтобы быстро установить доверительные отношения с кем-то другим.

Железо. Туманщики-хвататели, которые жгут железо, могут тянуть за ближайшие источники металла. Тяговое