— Да, конечно, назначение наследником младшего с древних времен служит причиной всяких смут, — согласился Лю Бэй. — Но если уж вы так боитесь рода Цай, то можете ослабить его постепенно. Нельзя же из чрезмерной привязанности к сыну нарушать обычаи!

Лю Бяо молча согласился. Но госпожа Цай, подслушивавшая за ширмой, — она делала это всякий раз, когда приходил Лю Бэй, — воспылала к нему смертельной ненавистью.

Лю Бэй спохватился, что сболтнул лишнее. Он поднялся, собираясь выйти. Тут он почувствовал, как отяжелел за последнее время, и по щекам у него покатились обильные слезы.

Вскоре Лю Бэй вернулся в зал. Лю Бяо удивился, почему он плачет.

— Прежде я все время проводил в седле и не был толст, а сейчас не езжу и совсем разжирел, — объяснил Лю Бэй со вздохом. — Дни уходят за днями, близится старость, а я не совершил ничего. Вот я и скорблю…

— Мне довелось слышать, что вы с Цао Цао еще в бытность в Сюйчане говорили о героях, — напомнил Лю Бяо. — Тогда Цао Цао признал героями только вас и себя. А если уж могущественный Цао Цао не осмеливается стать впереди вас, то о чем же вы печалитесь?

— Если бы Поднебесная была населена глупцами, мне действительно нечего было бы печалиться! — неосторожно сорвалось у опьяневшего Лю Бэя.

Лю Бяо прикусил язык. Лю Бэй тоже понял, что совершил оплошность. Сославшись на опьянение, он откланялся и удалился на подворье.

Хотя Лю Бяо ничего и не сказал, его все же охватило недовольство. Он попрощался с Лю Бэем и вернулся в свои покои.

— Теперь ты убедился, что собой представляет Лю Бэй? — спросила госпожа Цай. — Видишь, как он высокомерен с людьми. Нет сомнений: он хочет захватить Цзинчжоу! Надо убрать Лю Бэя, пока мы сами не пострадали!

Лю Бяо покачал головой. А госпожа Цай вызвала своего брата Цай Мао и рассказала ему обо всем.

— Вот что, я сейчас проникну на подворье и убью Лю Бэя, а потом мы расскажем Лю Бяо, — решил Цай Мао и тотчас же пошел приводить в исполнение свой черный замысел.

Лю Бэй уже собирался ложиться спать, как вдруг кто-то постучал в дверь. Вошел И Цзи.

— Скорее уходите! Цай Мао хочет вас убить! — заторопил он Лю Бэя.

— Пожалуй, неудобно, не попрощавшись с Лю Бяо…

— Уходите, а не то вы падете жертвой Цай Мао!

Лю Бэй кликнул слуг, велел седлать коней и, не дожидаясь рассвета, уехал в Синье. Когда Цай Мао со своими людьми подошел к подворью, Лю Бэй был уже далеко.

Цай Мао был раздосадован, но решил не сдаваться. Нацарапав на стене стишок, он явился к Лю Бяо и заявил:

— Лю Бэй замышляет мятеж! Он написал на стене возмутительные стихи и уехал, даже не попрощавшись!

Лю Бяо сперва не поверил. Он решил сам поехать на подворье и убедиться. Действительно, на стене было написано четверостишие:

Я жил в страданьях много лет на свете.

Чем государству мог помочь я сам?

Дракон не может жить в болоте мелком,

Он с громом хочет взвиться к небесам.

— Клянусь, что я убью этого неблагодарного! — в гневе закричал Лю Бяо, обнажая меч. Однако гнев его вскоре сменился раздумьем. Он сделал несколько шагов и произнес:

— Что-то я ни разу не видел, чтобы Лю Бэй писал стихи. Тут кроется какое-то коварство, нас с ним хотят рассорить!.. — Острием меча он соскоблил стихи и покинул подворье.

— Воины уже готовы, — встретил его Цай Мао. — Можно отправляться в Синье и схватить Лю Бэя.

— Погоди ты, дай обдумать! — оборвал его Лю Бяо.

Цай Мао пошел советоваться с госпожой Цай.

— Ничего, — сказала та, — скоро в Сянъян съедутся чиновники, и мы что-нибудь придумаем.

На следующий день Цай Мао сказал Лю Бяо:

— В этом году у нас хороший урожай, и в честь этого чиновники соберутся на праздник. Ваше присутствие было бы ободрением для народа.

— К сожалению, я не могу быть: в последнее время я чувствую себя совсем больным, — сказал Лю Бяо. — Но я пошлю вместо себя сыновей.

— Они для этого слишком молоды и могут наделать ошибок в церемониях, — возразил Цай Мао.

— Тогда пригласим Лю Бэя, пусть он принимает гостей, — предложил Лю Бяо.

Такое решение обрадовало Цай Мао, оно соответствовало его коварным замыслам, и он, не медля ни минуты, послал гонца просить Лю Бэя приехать в Сянъян.

Между тем Лю Бэй, возвратившись в Синье, никому не рассказал о случившемся. Гонец с приглашением в Сянъян прибыл для него совершенно неожиданно.

— Не ездите лучше на это празднество, — посоветовал Сунь Цянь. — Там что-то неладно. Я еще вчера это заметил по вашему невеселому виду.

Лю Бэю пришлось рассказать всю историю.

— Вот видите, вы сами совершили оплошность, — сказал Гуань Юй. — Лю Бяо вовсе и не думал на вас гневаться. Не верьте никаким наговорам и поезжайте, а не то у Лю Бяо возникнут подозрения. До Сянъяна ведь недалеко…

— Ты прав, — согласился Лю Бэй.

— А по-моему, лучше не ехать, — возразил Чжан Фэй. — Все эти праздники и пиры не сулят ничего доброго.

— Я возьму с собой триста воинов и поеду вместе с нашим господином, — предложил Чжао Юнь. — Уж я его в обиду не дам!

— Вот это хорошо! — воскликнул Лю Бэй.

В тот же день они отправились в Сянъян. Цай Мао почтительно встретил их в пригороде. Вместе с ним были два сына Лю Бяо — Лю Ци и Лю Цзун с целой свитой гражданских и военных чиновников. Присутствие обоих сыновей Лю Бяо успокоило Лю Бэя.

Он остановился на подворье. Вокруг расположились его воины. Чжао Юнь, облаченный в латы, все время находился неподалеку.

— Мой батюшка болен, он просит вас принимать чиновников и убедить их хорошенько защищать своего правителя, — сказал Лю Бэю Лю Ци.

— Я, конечно, не решился бы взяться за такое дело, но поскольку это приказ моего старшего брата, я не смею перечить ему, — ответил Лю Бэй.

На другой день собрались чиновники из девяти округов и сорока двух областей. Цай Мао вызвал на совет Куай Юэ и сказал ему:

— Сегодня мы должны разделаться с Лю Бэем, — если он здесь надолго останется, может случиться беда.

— Боюсь, что мы лишимся доверия народа, — усомнился Куай Юэ.

— Так приказал Лю Бяо, — заявил Цай Мао.

— Что ж, в таком случае надо подготовиться.

— Большую дорогу от восточных ворот к горам Сяньшань займет мой младший брат Цай Хэ, за южными воротами расположится Цай Чжун, за северными — Цай Сюн, а западные ворота можно не охранять — там течет быстрая горная река Тань. Через нее нелегко переправиться, даже имея с собой много людей…

— Я только опасаюсь Чжао Юня, который ни на шаг не отходит от Лю Бэя, — сказал Куай Юэ.