– А… мама Ирина. Она тебе не по зубам.

– Кто она?

– Она большие дела делает… и делала, когда ты под стол пешком ходил. У нее муж знаешь кто…

Николай – на свою беду – достал пистолет

– Лучше говори

– Как знаешь. Пойдешь против нее – закопают. Мариночка – картиночка – помнишь такую?

– Чего?

– Думаешь, ты один такой герой? Да она…

Пришел в себя Николай только тогда, когда в руке был пустой пистолет, а Кабая – лежал у дерева и крови – уже почти не было…

Когда стемнело – Николай вывез тело к плотине Саада, которая была к северу от Багдада. Напихал под одежду камней, выгреб все и карманов – и спихнул вниз. Найдут или нет – черт его знает…

Проехав немного дальше, он остановился еще раз и выбросил в кусты пистолет, предварительно разобрав его. Ствол – он выбросил в другом месте.

– Как ты его? – спросил Бахметьев

…

– Кончил, говорю, как?

– Пистолетом – ответил Николай

– Это хреново – сказал КГБшник – ножом надо было. Пуля остается.

Ночь – Николай так и переночевал в машине на одной из улиц Багдада. Утром – явился в здание аппарата ГВС, нашел Бахметьева и рассказал ему все. Им хватило ума выйти из здания – все кабинеты прослушивались.

– Чего теперь…

– Пистолет у меня не табельный был.

– А какой?

– Иракский

– Тогда – нормально… выбросил?

– Да. По частям.

Бахметьев с силой потер глаза

– Вот что. До вечера ты выполнял мое задание, я тебе напишу сейчас адрес и дам ключи. Поедешь прямо сейчас и осмотришься там. Потом возвращайся в часть. Поручение я тебе сейчас напишу.

– Думаете, поверят?

– Поверят. Если будем врать одинаково.

Бахметьев подмигнул

– А с остальным – как?

– С каким – остальным?

– Со всем, что вывалил Кабая. Он же, получается…

– Будем работать.

– Без документов?

– Ты сказал, я услышал. Документы тут не важны, обойдемся без документов. Тем более, основной канал слива г…а ты перекрыл. Не вешай нос, бача. Все будет за… сь.

Но ситуация была намного хуже. Иракцы – узнали о пропаже своего агента практически сразу. Тут произошло некое стечение неблагоприятных обстоятельств – Кабая не встречался с агентом в отеле Палестина, Николай сделал неправильный вывод из увиденного. Хотя в целом – он был правильный. Кабая ехал на встречу с иракскими кураторами именно тогда, когда Николай похитил его – и иракцы, встревоженные отсутствием агента – начали поиски. А найдя пустой автомобиль – для этого надо было только проехать по ближайшим улицам – сделали свои выводы.

А заместитель руководителя иракской контрразведки – конечно, не был в отеле, чтобы встречаться с агентом – это не его дело, агентов, даже таких важных – ведут исполнители. Он был в отеле потому, что в отеле – работал подпольный бордель.

Советский – бордель. И генерал – был его клиентом.

Иракская контрразведка – зная, от кого и чего можно ожидать, зная, по крайней мере, часть карт на руках у советской стороны – уточнила, на месте ли военный советник, работающий по документам на имя Николая Зарубина – и тут же узнала, что советник Зарубин уехал на день в Багдад, и так и не вернулся на ночь, несмотря на то, что должен был.

Возможно, будь у иракцев немного больше времени или другая ситуация – они бы приняли другие решения. Но первые самолеты с американскими спецназовцами и десантниками на борту – уже были на аэродромах подскока в Саудовской Аравии. И времени не было совсем.

Поэтому, иракцы приняли решение рубить концы.

Тем более, что у американцев – уже все было готово.

Ирак, дорога на Багдад. 11 июля 1988 года

В бригаду – Николай возвращался из Багдада в очень плохом настроении. Покоя не давала мысль, что он упустил что-то, и что покушение – не самое худшее, что ждет их всех впереди…

В отличие от многих других арабских стран – Ирак обладал довольно развитой железнодорожной сетью, она постоянно перестраивалась и достраивалась, железнодорожный вокзал в Багдаде – был крупнейшим в регионе. Временно проложенные пути – шли и к линии фронта, прямо через полупустыню с редкими поселками. Такие пути – пересекали и его путь к дороге на Баакубу.

Он подъехал как раз в тот момент, когда показался тепловоз. Советский, он тащил за собой длинную череду вагонов, отплевываясь тяжелым, черным, солярным дымом. Николай притормозил у самого переезда – лезть на рожон ему не хотелось.

Как же быть… Он уже понимал, что ярость и ненависть Саддама не беспочвенны, что ГРУ ведет двойную игру и что он – часть этой игры. Но с другой стороны – Саддам был тираном, и то уважение, даже в какой-то степени очарование, которое Николай испытывал к этому сильному и по своему очень умному, даже мудрому человеку – безвозвратно прошло. Он понимал, что Саддам – убийца и убивает собственный народ. А сейчас – он начал понимать и то, что Саддаму не нужна победа в войне. Ему нужно обескровить армию, уничтожить офицерский корпус, заменить командование полностью на свое, баасистское. И ради этого – он гонит людей на убой, безжалостно уничтожая всех, кто хоть немного выделяется из общей массы. Уничтожит он и генерала Рашида, победителя в операции Аль-Исра – он победил и стал опасен, вокруг него группируется офицерство. А среди них – много тех, кто готов принять коммунистические идеи.

Но убить Саддама сам – он не мог. Хотя возможность – наверное имел. Это было бы большой и несмываемой подлостью.

На приборной панели – была укреплена рация, а рядом – был гибрид радиоприемника и магнитофона. Он включил магнитофон, пытаясь поймать что-нибудь… но не услышал ничего, кроме белого шума. Поезд – тяжело и солидно шел, сотрясая землю. Он переключил на другой канал… то же самое.

Посмотрел назад, увидел вдалеке хвост пыли от машины… все понял, открыл дверь и выбросился из машины, откатился в сторону.

По рельсам – прокатился последний вагон – и три автомата Калашникова ударили в унисон по стоящей Тойоте. Трое стоящих в ряд федаинов – были скверными стрелками, их не учили стрелять короткими очередями, и целиться – они били длинными.

В Тойоте – моментально лопнуло лобовое стекло, затем – хлопнул, зашипел раскаленным паром пробитый в нескольких местах радиатор. Избиваемая автоматным огнем машина – припала вперед на пробитых шинах, будто пытаясь залечь.

Огонь превратился одновременно – у всех кончились патроны.

– Хорошо! – крикнул кто-то

Да не совсем…

Николай – поднялся с земли, держа автоматическую Беретту – и серией выстрелов – поразил всех троих. Водила их машины… полный дурак, вместо того, чтобы сматываться на машине, открыл дверь и выскочил из нее. Бросился назад по дороге. Николай выстрелил дважды – и иракец в серой куртке упал навзничь.

Он развернулся – и остаток емкого, двадцатиместного магазина Беретты – выпустил по лихорадочно тормозящей Тойоте, по водительскому месту. Сменив магазин, пошел к ней – благо всего метров тридцать, держа машину на прицеле.

Рванул дверь. С водительского места – вывалился один из новых гвардейцев, капитан Бабар, воняющий псиной и оплывающий кровью. Между сидениями, на ремне висел АКС-74 – но он даже не попытался защищаться.

– Не стреляй, рафик Николай! Не стреляй.

– Кто приказал?

– Капитан Гхадири! Это он приказал сделать… он теперь полковник.

Ясно. Он и продал…

– Эти – Николай кивнул вперед – кто такие?

– Из Багдада, рафик. Мне сказали – позвонить, когда ты поедешь. Что убивать будут – не сказали…

Иракец плакал. Слезы – чертили узкие полоски на грязной коже и падали в пыль. Иракец реально плакал, и, наверное и в самом деле было так – забрали отца, сказали, что будут пытать. И пытали бы. Вот только – как быть с теми, кто из-за него сейчас в тюрьме Мухабаррата. И кого так же пытают? С этими – как?

Николай приставил ствол ко лбу предателя.

– Когда начнутся аресты в Интербате? Или уже начались?

– Не знаю! Наверное, скоро! – видимо, на лице советского что-то отразилось, иракец понял и завопил – не стреляй!

Николай выстрелил. Бурая жижа – брызнула на крыло. Он вытащил труп из машины и пинками – столкнул его с дороги. Вспомнил – обшмонал карманы, забрал деньги, офицерское удостоверение личности. Пригодится еще. Пошарил в машине – ничего не нашел, только автомат – его он повесил на плечо, на спину – закинул подсумок.

Вернулся к своей машине. Открыл заднюю дверь, забрал сумку. Рацию тоже забрал. Посмотрел назад… родилась идея.